Эйрин и Залкос, бог Хаоса
Шрифт:
Залкос зарычал, стараясь разорвать оковы, но его смертное тело было неспособно с этим справиться.
— Держись… держись, любимый… Всё будет хорошо, — Эйрин хотела успокоить его и себя, но её голос дрожал.
— В темницу их! — крикнул страж, творя новые чары, и она ощутила вокруг себя сладковато пахнущую сонную ауру.
— Нет… — прошептала она, теряя сознание, и в последний миг успела перехватить угасающий взгляд Залкоса, полыхающий неподдельным безумием.
Глава 31
Первое,
Подняв дрожащие руки, она попыталась создать чары тепла и света, но в её ладонях не вспыхнула даже малейшая искра: у неё на запястьях мерцали фиолетовые магические оковы.
— Залкос! — прошептала она трясущимися от холода и страха губами. — Ты здесь?
Из темноты послышался глухой мрачный голос:
— Да, Эйрин.
Приглядевшись, она различила его силуэт: он тоже сидел на полу у дальней стены, на его руках мерцали магические браслеты, а лицо, спрятанное в тенях, озаряли глаза, казавшиеся непомерно огромными: два чёрных колодца, из которых струилась живая тьма — темнее, чем окружающий мрак.
От этого жуткого зрелища у неё перехватило дыхание: как же он, должно быть, зол!
— Залкос, прости… — робко выдавила она сквозь хватку ужаса, сжавшую горло. — Это всё из-за меня…
Её слова повисли в гнетущей тишине, и она сжалась всем телом, когда увидела, как он тяжело поднялся и шагнул в её сторону.
«Боги, мне конец», — пронеслась в голове паническая мысль, а на глазах выступили слёзы отчаяния, и она попятилась к решётке.
Уперевшись спиной в холодные прутья, она зажмурилась, не в силах смотреть, как он медленно, но неумолимо приближается, как дикий зверь, запертый в клетке со своей жертвой, имеющий над ней полную власть — и время, чтобы не торопиться.
Её опалил жар — жар нависшего над ней тела, и огненная волна прокатилась по коже, когда он невесомым касанием дотронулся до её щеки.
— Эй-рин, — вкрадчивым шёпотом протянул он. — Эйрин, посмотри на меня.
— Залкос, я не хотела… — беспомощно вымолвила она, зажмурившись ещё сильнее.
— Посмотри на меня, — настойчивее повторил он и, крепко сжав её подбородок, провёл большим пальцем по её губам.
Она набралась смелости и открыла глаза: её взгляд встретился с этой жуткой полыхающей тьмой, сочащейся из его глазниц, пугающей и манящей одновременно, и она почувствовала, как сердце пропустило удар, а потом пустилось в бешеную скачку, когда он вплотную приблизил к ней своё лицо.
Огненный жар его дыхания опалил её кожу, и в следующий миг по её телу пробежала судорожная волна, когда его горячий язык лизнул её щёку.
— Очень сладкая, — страстно прошептал он ей на ухо, и от этого будоражащего звука
Обвив руками её талию, он притянул её к себе вплотную, и она ощутила силу его желания в прижавшемся к ней теле. Снова взяв её за подбородок, он приподнял её голову и коснулся губами её губ с такой неожиданной нежностью, что у неё защемило сердце.
Эйрин тихо простонала, и тут Залкос уже не мог сдержаться. Он яростно вторгся языком в её рот, жарко и властно наполняя его своей безудержной страстью, от которой у неё затряслись колени, и она бы упала, если бы не его сильные руки, крепко вцепившиеся в её бедра. Он приподнял её над полом, вдавив спиной в решётку с дикой силой, что лишь добавило остроты её ощущениям, и она сдавленно замычала от боли, желая лишь одного: чтобы он не останавливался.
Заметив, что ей неприятно, Залкос ослабил нажим и, отстранив её от прутьев, заскользил ладонью по её спине, успокаивая и возбуждая одновременно. Дрожащими руками она нашла воротник его мантии и, не думая ни о чём, кроме этого момента, начала расстёгивать пуговицы, касаясь горячей кожи.
Залкос перехватил её запястья и, оторвавшись от её губ, горячо прошептал:
— Больше не боишься меня?
— Нет, — страстно выдохнула она.
Он снова обнял её и прижал к своей груди и, нежно поглаживая по голове, молвил успокаивающимся голосом:
— Тогда выслушай меня. Мы оказались в темнице из-за…
— Залкос, я знаю, я так виновата! — воскликнула Эйрин.
— Т-с-с, не перебивай, — он закрыл её рот своей широкой ладонью. — Мы оказались в темнице из-за того, что они не поверили нам. Не поверили, что я мог измениться. И я должен был это предвидеть. Я — бог разрушения. Как я мог ожидать, что они примут меня с распростёртыми объятиями?
Эйрин замычала в его руку, и, когда он разжал её рот и принялся ласкать её лицо, сказала с неожиданной решимостью в голосе:
— Они не смогут держать нас здесь вечно. Мы что-нибудь придумаем. Обещаю, любимый, мы выберемся отсюда.
Залкос мягко усмехнулся.
— Я не сомневаюсь в этом, — сказал он, но его голос друг изменился и стал отчуждённым и мрачным, когда он продолжил: — Быть в этих оковах невыносимо! Я не могу даже переместить нас в безопасное место! Не могу даже отследить души твоих… твоих друзей.
Сердце Эйрин наполнилось тревогой.
— Ты говорил, что они находятся в месте, где встречаются свет и тьма. Почему же тогда мы переместились ко дворцу? — спросила она, пытаясь собраться с мыслями и не думать о худшем.
— Вероятно потому, что их тела ещё здесь, — серьёзно ответил Залкос. — После битвы их должны были доставить к лучшим лекарям — королевским лекарям, очевидно. Но их души — на грани миров, где время идёт своим ходом.
— Своим ходом? — не поняла Эйрин.
— Да, — вздохнул Залкос. — Я… не знаю, как это объяснить. Оно не соотносится со временем в Нижнем мире, но, раз они сразу не ушли за грань, это даёт нам надежду.