Эйрин и Залкос, бог Хаоса

Аттонита Эмпирика

— Залкос… я… меня…

Он нежно поцеловал её в лоб и усмехнулся:

— Я знаю, сладкая. Как ты думаешь, кто это был?

Её глаза расширились от шока.

— Эта тьма… это… был ты?!

Залкос кивнул.

— У меня много обличий, и ползущая тьма — одно из них. Лучше скажи… тебе понравилось?

Её сердце наполнилось радостью и спокойствием, а губы расплылись в широкой улыбке.

— А ты как думаешь? — игриво ответила Эйрин. — Это было… необычно, но очень приятно.

— Я бы даже сказал, это было восхитительно, —

мечтательно улыбнулся Залкос. — Но, ты знаешь, я не против повторить.

Она сладко вздохнула, но в этот момент в её сознании тревожной тенью всколыхнулось воспоминание о том, как они здесь оказались и что стало с рыцарями.

— Где мы? — спросила Эйрин, заворожённо оглядывая расстилавшиеся вокруг изумительные просторы.

— В моих звёздных владениях, — с гордостью ответил бог Хаоса. — Здесь я могу быть самим собой, свободным от оков и ограничений.

Он наклонился ближе, касаясь горячим дыханием её лица, и её сердце забилось быстрее от волнения и нежности.

— Это невероятно! Здесь так красиво! — восторженно произнесла она.

Залкос ласково провёл пальцами по её лицу, очерчивая контур.

— Это место отражает мою истинную природу, — сказал он. — Здесь свет и тьма сосуществуют в гармонии, как и мы с тобой.

Сердце Эйрин затрепетало от его слов, и, словно почувствовав это, он взмахнул рукой, и прямо перед ней среди звёзд начали распускаться яркие разноцветные цветы, наполняющие пространство ароматом сладости и свежести.

— Это всё для тебя, — молвил он низким интимным голосом. — Ты — моя, и я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Это волшебно! — изумлённо прошептала она. — Как такое возможно?

Залкос мягко улыбнулся:

— Я могу создавать из тьмы любые вещи. Например, когда ты захочешь спуститься в Нижний мир, я надену на тебя самое прекрасное платье — любое на твой вкус.

«Боги, какой же он потрясающий!» — восхищённо подумала Эйрин, а он довольно ухмыльнулся и сказал:

— Я знаю.

Бог Хаоса подхватил её на руки и отнёс на мерцающее облако, мягкое, как пух. Они легли на него и, крепко обнявшись, прижались друг к другу.

— Как же здесь хорошо… — прошептала она.

— Но мне ещё никогда не было так хорошо, как с тобой, — ответил он, поглаживая её спину.

Эйрин закрыла глаза, наслаждаясь теплом Залкоса, и её сердце наполнилось тихим счастьем.

— Я люблю тебя, — с нежностью произнесла она. — Ты для меня — всё.

— А ты — мой свет в этом Хаосе, — молвил он и напел: — Ты свети, моя звезда, вместе мы с тобой всегда.

Они долго нежились в объятиях друг друга, и Эйрин позволила себе забыть обо всём, что её тревожило, но где-то на задворках разума всплывали образы Эридана и Эральдо, которых она оставила в Нижнем мире. Уловив её мысли, Залкос неожиданно усмехнулся:

— Наслаждаешься моими ласками, а думаешь о других?

Она смутилась и попыталась объясниться, но не нашла подходящих слов:

— Я… я просто…

Бог Хаоса вздохнул:

—

Просто беспокоишься о них, я знаю. Но теперь, когда я сбросил оковы смертности, я могу видеть то, что происходит в Нижнем мире. И я вижу, как они, живые и здоровые, возвращаются в свой замок.

— Спасибо, — искренне сказала Эйрин, — это действительно важно для меня.

Помолчав, уставившись на неё непроницаемо чёрным взглядом, Залкос спросил помрачневшим голосом, от которого она вздрогнула:

— Ты любишь их?

Эйрин почувствовала, как в её груди тревожно затрепетало сердце, и заметила, что тьма в глазах бога Хаоса начала пульсировать угрожающим мерцанием. Это было так жутко и притягательно одновременно, что у неё перехватило дыхание.

— Я… — осторожно вымолвила она, — я ценю их. Они были рядом, когда мне было трудно. Но ты — ты для меня важнее всего.

Залкос тихо зарычал, как зверь, готовящийся к прыжку.

— Никто не сравнится со мной, Эйрин, — вкрадчиво произнёс он низким голосом. — Я — твой бог, и я не потерплю, чтобы кто-то другой занимал твоё сердце.

Он резко притянул её ближе к себе, и она почувствовала его дыхание, горячее как огонь. Она не могла устоять перед его притяжением, и они слились в страстном поцелуе, таком глубоком, словно он пытался поглотить саму её сущность.

Уложив её на спину, он навис над ней, тяжело и часто дыша, и поднял её ноги, чтобы она обвила их вокруг его бедер. Эйрин почувствовала, как её сердце замирает от волнения, когда он прижался к ней, и ощутила его неимоверное желание, отозвавшееся в ней волнами тепла.

— Я не позволю никому отнять тебя у меня, — с жаром выпалил Залкос. — Ты — моя, и я сделаю всё, чтобы ты это знала.

Его чёрная мантия растворилась как дым, устранив последнюю преграду между их телами, и он резким толчком наполнил её собой. Она застонала и выгнулась ему навстречу, положив ладони на его широкую грудь и поглаживая соски большими пальцами.

— Как же ты меня заводишь, — страстно выдохнул он. — Ты не представляешь, что я готов сделать с тобой.

— Делай же! — вдохновенно вымолвила она. — Делай со мной всё, что пожелаешь. Я твоя, Залкос, и я хочу быть только с тобой.

Словно сорвавшись с цепи, он начал двигаться яростно и неистово, проникая на всю глубину сокрушительными толчками, которые становились всё более бешеными, как страсть, которая бурлила в её венах, заставляя сердце колотиться на пределе.

Каждое его движение было словно электрический разряд, прокатывающийся волнами наслаждения по её телу, и она билась в экстазе, который, казалось, был вечным, как штормовой океан, не оставляющий шансов на спасение.

Когда она думала, что больше не вытерпит этой сладкой пытки, Залкос резко крутанулся вместе с ней, и она оказалась на нем верхом. Подхватив её бёдра, он с диким рыком принялся остервенело терзать её лоно с такой силой, что от крика у неё сорвался голос.