Эйрин и Залкос, бог Хаоса

Аттонита Эмпирика

— Спасибо, — искренне сказала она, только сейчас почувствовав, как после напряжённого разговора на неё навалилась усталость.

Но вместе с усталостью было что-то ещё: странный трепет, охвативший её от одной мысли о том, что она будет спать в той самой комнате, где они с рыцарями предавались любовным утехам.

И, стоило ей ступить на порог этой спальни, как внизу живота предательски потеплело.

Глава 38

Когда Эйрин осталась одна в своей спальне, она

с сожалением вспомнила о том, что не попросила Залкоса или хотя бы Эридана создать для неё ночную сорочку. Впрочем, раньше в этой комнате одежда ей была не нужна.

Кое-как справившись со шнуровкой и стянув с себя платье, она забралась под одеяло, с каждой минутой всё больше погружаясь в странную атмосферу сладостного трепета, смешанного с ностальгией.

Она пыталась гнать мысли о прошлом прочь, но, когда она закрывала глаза, перед ними снова и снова вставали образы рыцарей, которые имели её прямо на этой кровати в разных позах.

В тот момент, когда её внутренняя борьба шла с особой яростью, за дверью послышались шаги. Эйрин мгновенно открыла глаза и села на кровати, натянув одеяло до подбородка.

Дверь тихонько скрипнула, и в проёме показался высокий силуэт.

— Эридан? — тихо спросила она, разглядев в полутьме знакомые очертания.

— Можно? — так же тихо отозвался он.

Эйрин не знала, что на это сказать: после их напряжённого разговора в обеденном зале её терзали противоречивые чувства, к которым примешивался неясный страх.

— Входи, — наконец несмело ответила она.

Рыцарь вошёл в спальню, и, к её изумлению, за ним последовал и второй.

— Эральдо? Ты тоже тут? Что вам нужно? — обеспокоилась Эйрин.

— Мы… хотим поговорить, — сказал Эридан, садясь на край кровати лицом к ней, в его голосе слышалась растерянность, словно он сам не знал, что сказать.

Эральдо, помедлив, сдвинул подушку и сел в изголовье, и Эйрин, поёжившись, обхватила колени руками.

— О чём? — спросила она.

— Ты знаешь, — низким хрипловатым голосом произнёс темноволосый рыцарь, и от этого звука по её коже пробежали мурашки.

Эридан, подвинувшись ближе, сказал:

— Мы хотим понять, что происходит. Ты вернулась, и теперь… теперь всё изменилось. Мы не можем просто так игнорировать то, что было между нами.

Эйрин ощутила, как её охватывает волнение, и с её губ само собой сорвалось:

— Я тоже… не могу.

Она осеклась и поспешила добавить:

— Но теперь всё действительно изменилось. Моё сердце принадлежит Залкосу, и я не могу быть с вами так, как раньше.

Эральдо сжал кулаки и гневно процедил:

— Но ты ведь знаешь, что мы тоже любим тебя. Как ты можешь просто оставить нас ради него?

Эйрин почувствовала, как её сердце разрывается от этой безысходности, но близость рыцарей делала ситуацию ещё более запутанной и опасной. Она начала осознавать, что в этот момент больше всего боится собственного желания быть с ними, которое могло

вспыхнуть в любую секунду.

— Я не хочу причинять вам боль, — произнесла она упавшим голосом.

— Но ты уже её причиняешь, — сдерживая эмоции, вымолвил Эральдо.

Эридан взглянул на друга и отрицательно покачал головой:

— Не надо так. Эйрин сегодня уже натерпелась.

Она изумлённо похлопала глазами, пытаясь разглядеть его лицо в полутьме: ей хотелось понять, действительно ли этот рыцарь, так недружелюбно встретивший её сегодня, вновь начал заботиться о ней.

В этот момент Эридан взмахнул рукой, и в спальне зажглись ароматические свечи, наполнившие помещение восхитительным сладковатым запахом.

Теперь она видела его светло-зелёные глаза, которые смотрели на неё с нежностью без тени укора, и она поражалась такой внезапной перемене.

— Эйрин, — ласково молвил светловолосый рыцарь, — мы здесь не для того, чтобы ты страдала. Наоборот, мы хотим поддерживать тебя, заботиться о тебе.

— Мы ведь хорошо заботились о тебе, правда, красавица? — изменившимся голосом с нотками соблазна вставил Эральдо, протянув к ней руку.

Она отшатнулась, но Эридан приблизился к ней и, взяв её за запястье, нежно провёл большим пальцам по чувствительной коже с тыльной стороны.

— Просто позволь нам быть рядом для начала, — вкрадчиво попросил он.

— Для начала чего? — настороженно уточнила она.

Эридан не ответил: в этот момент Эральдо наклонился к ней и положил руку ей на плечо.

— Ты не должна бояться нас, — прошептал он. — Мы никогда не причиним тебе вреда. Мы просто хотим…

Его ладонь скользнула под одеяло, и Эйрин тихо вздохнула, когда его пальцы коснулись её кожи.

Она не нашла в себе сил отстраниться, и он начал легонько поглаживать её плечо и шею, пока Эридан, тоже запустив руку под одеяло, нашёл её щиколотку.

— Что вы делаете? — испуганно спросила Эйрин, чувствуя, что их прикосновения, пока ещё такие незначительные и невесомые, наполняют её тело знакомым теплом пробуждающегося влечения.

Рука Эридана поползла по её голени, а ладонь Эральдо, оказавшись на ключице, начала спускаться к груди.

— Я люблю Залкоса! — в отчаянии воскликнула она.

Темноволосый рыцарь усмехнулся:

— Залкос занят своими делами. А ты заслуживаешь внимания, Эйрин. Ты ведь не хочешь оставаться одна в этой тишине, не так ли?

Она почувствовала, как внутри назревает буря: её мысли метались между любовью к Залкосу и притяжением, исходящим от рыцарей, с которыми её связывало нечто большее, чем физическое влечение.

— Я… я так не могу, я не должна, — слабым голосом произнесла она, но это прозвучало слишком неуверенно.

— Ты никому ничего не должна, милая, — ответил Эридан, не отнимая рук. — Залкос не может дать тебе то, что можем мы. Мы знаем тебя, мы понимаем твои желания. Ты не должна прятаться от нас.