Эйзенхауэр. Солдат и Президент

Амброз Стивен

[* ВИП — широко распространенная в английском языке аббревиатура слов "очень важное лицо".]

Но, конечно, ни один бывший президент не становится обычным гражданином. Айк уже получил множество писем с предложениями выступить в таком-то клубе или на таком-то благотворительном мероприятии, в какой-либо организации или университете. За каждое выступление предлагался гонорар 1000 долларов и даже больше. Один такой запрос пришел из Такомы от Эдгара, который был очень доволен собой, поскольку мог предложить своему брату гонорар в 1000 долларов за двадцатиминутное выступление в университете Паджет-Саунд. Айк ответил, что письмо Эдгара "показывает, как ты плохо знаешь своего младшего брата. Я уже много лет придерживаюсь правила никогда не получать гонорары за свои выступления. Так я решил сразу же после окончания второй мировой войны" *9.

Во

всяком случае, финансовые заботы его не тревожили. Пит Джоунс и другие его друзья хорошо поместили деньги, полученные им за "Крусейд", ферма в Геттисберге была полностью оплачена, он имел полный пенсион, денег было много. Кроме того, существовала возможность заработать хорошие деньги, даже не получая гонорары за свои выступления. Популярность Айка все еще оставалась высокой, годы, на которые пришлось его президентство, были бурными, его книга "Крусейд" пользовалась большим успехом. Учитывая все это, каждый издатель в стране был заинтересован в публикации его мемуаров о пребывании в Белом доме. Айк решил иметь дело с издательством "Даблдей", главным образом из-за дружбы с его президентом Доугом Блэком. Он не подписывал формальный контракт, а просто договорился с Блэком, будучи уверен, что тот отнесется к нему справедливо и оплатит щедро. В отличие от условий издания "Крусейда", на этот раз не было никаких условий. Айк должен был получать определенную сумму с каждого проданного экземпляра и регулярно платить налог.

Была еще одна дополнительная причина, побудившая Айка заключить соглашение с Блэком. Блэк обещал, что может устроить публикацию первой серии мемуаров в еженедельном журнале "Сатердей ивнинг пост". Айк очень любил этот журнал еще со времен своего детства — он хвастался, что прочитывает каждый номер журнала. Поэтому он испытывал удовольствие от одной только мысли, что его мемуары появятся в этом журнале *10.

В январе Конгресс специальным актом восстановил Эйзенхауэра в воинском звании пятизвездного генерала, от которого он отказался в 1952 году. Сэм Рэйберн и Линдон Джонсон приняли необходимые меры, чтобы этот акт стал законом. Как бывшему президенту Эйзенхауэру полагалась пенсия в размере 25 000 долларов в год, плюс 50 000 долларов на содержание офиса. Эти деньги значительно превышали ту сумму, которую он получал бы как пятизвездный генерал. Специальный акт Конгресса позволил Эйзенхауэру взять лучшее от каждого варианта — он вернул себе воинское звание и стал получать полную президентскую пенсию и пособие. Кроме того, при нем были оставлены в качестве помощников сержанты Драйв и Моани и полковник Шульц, деньги на их содержание вычитались из пособия на содержание офиса.

14 декабря Уитмен напечатала записку и передала ее в Овальный кабинет. Записка гласила: "Звонил Норман Казинс. Его предложение — чтобы Вы обратились с "прощальным" посланием к стране... сделали обзор итогов деятельности Вашей Администрации, рассказали о Ваших надеждах на будущее. Масштабный документ большого значения"*11. Эйзенхауэру идея понравилась. Ему также нравилась работа молодого политолога Маккольма Мооса из университета Джона Гопкинса, принятого в аппарат сотрудников Белого дома в конце 1958 года составителем речей. Эйзенхауэр поговорил с Моосом и поручил ему засесть за подготовку его речи. В течение нескольких последующих недель он регулярно консультировал Мооса — текст должен был полностью отражать его мысли.

17 января 1961 года в 8 часов 30 минут вечера Эйзенхауэр выступил по национальному телевидению и радио со своим "прощальным" обращением. Его темой была холодная война. Он говорил о войне и мире, о полицейских государствах и о свободе. "Мы сталкиваемся с враждебной идеологией, — заявил он, — имеющей глобальный охват, атеистический характер, безжалостной в достижении целей, коварной в своих методах". Опасность, которую она представляет, "во времени не имеет видимого конца". Будет много кризисов и много призывов найти "чудодейственные решения" с помощью увеличения затрат на научные исследования и разработки новых видов вооружения. Эйзенхауэр предупредил, что каждое такое решение "должно быть взвешено в свете... необходимости сохранения баланса... между затратами и надеждами на получение ожидаемых преимуществ".

Парадокс холодной войны заключался в том, что для поддержания мира и сохранения своей свободы Соединенные Штаты должны были создать громадный военный истеблишмент, однако ценой его создания могла стать угроза превращения страны в полицейское государство, в котором не будет свободы. "Наша военная организация сегодня мало походит на ту, которая была известна моим предшественникам..." — сказал Эйзенхауэр. Кроме того, после окончания второй мировой войны США не имели "промышленности вооружений". В начальный период существования США "американские кузнецы, которые делали

плуги... могли ковать также и мечи". Но в результате холодной войны и технической революции "мы были вынуждены создать постоянно действующую промышленность вооружений огромных масштабов".

Затем звенящим голосом Эйзенхауэр произнес несколько фраз, которые потом будут цитировать и помнить больше других не только из его прощального выступления, но и из всего периода его президентства. Эти фразы в сжатой форме выражали его глубочайшие чувства и самые большие опасения. Это были слова солдата-пророка, генерала, который посвятил всю свою жизнь защите свободы и достижению мира. "Связь между громадным военным истеблишментом и разросшейся промышленностью вооружений является новой в истории Америки", — сказал он. "Общее влияние этой связи — экономическое, политическое и даже духовное — ощущается в каждом городе, в каждом законодательном собрании штата, в каждом учреждении федерального правительства". Затем он прямо предупредил: "Мы должны строго следить за тем, чтобы не допустить сосредоточения в наших правительственных органах такого влияния, которое превышало бы их полномочия, независимо от того, заинтересован в использовании этого влияния военно-промышленный комплекс или нет. Возможности для чудовищного подъема силы, находящейся не на своем месте, существуют и будут расти". Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы военно-промышленный комплекс "поставил под угрозу наши свободы или демократические процессы. Мы ничего не должны принимать на веру".

Потом он стал говорить о другом событии, изменившем Америку за время его жизни, а также о тех опасностях и переменах, которые оно принесло с собой. Изобретатель-одиночка, работавший сам по себе, "был заменен группами ученых в лабораториях и на испытательных полигонах". В прежние времена университеты были "источниками свободных идей и научных открытий". Но сегодня "отчасти из-за требующихся громадных затрат правительственный контракт по существу заменил интеллектуальное любопытство". Поэтому Эйзенхауэр высказал свое второе предупреждение, которое не так хорошо помнят, как фразу о военно-промышленном комплексе, однако не менее пророческое. "Перспектива, что на ученых страны будут оказывать доминирующее влияние федеральное правительство, средства, выделяемые на финансирование проектов, и власть денег, существует всегда, — сказал он, — и видеть это печально".

Еще одно предупреждение: "Мы — вы, и я, и наше правительство — должны избегать... разграбления, ради нашего же собственного блага и удобства, ценных ресурсов будущего. Мы не можем отдать в залог материальные активы без риска, что наши внуки потеряют также политическое и духовное наследие. Мы хотим, чтобы все будущие поколения жили при демократии..."

И извинение: "Разоружение... это императив, над которым надо продолжать работать... Поскольку необходимость этого так актуальна и очевидна, я признаюсь, что слагаю мои официальные полномочия в этой области с определенным чувством разочарования. Как человек, который видел ужасы и тяготы войны и который знает, что новая война может полностью уничтожить нашу цивилизацию, создававшуюся так медленно и так мучительно в течение тысячелетий, я хотел бы сегодня сказать, что прочный мир уже в пределах видимости". Но самое большее, что он мог сказать, так это то, что "войны удалось избежать". Он закончил молитвой, призывающей "все народы жить вместе в мире, который гарантировался бы объединяющей силой взаимного уважения и любви" *12.

Это выступление Эйзенхауэра получило исключительно благоприятные отклики, что послужило причиной его благодушного настроения на следующее утро, когда он проводил свою 193-ю и последнюю пресс-конференцию в качестве президента. Переходный период, на его взгляд, протекал "великолепно", он выразил благодарность Конгрессу за сотрудничество, пожелал Кеннеди "успеха в его работе" и сказал, что его самое большое разочарование — это неудача в достижении мира; он объяснил, какой у него будет статус в отставке, и ответил на вопрос о том, какие конкретные меры мог бы рекомендовать, чтобы ограничить влияние военно-промышленного комплекса. Эйзенхауэр считал, что каждый гражданин должен быть хорошо информирован, потому что "только общество граждан, бдительных и информированных, может помешать злоупотреблениям". Он добавил, что "возможные злоупотребления властью и влияние со стороны производителей вооружений могут возникать не намеренно, а в силу самого характера производства". Любой журнал, какой ни возьмешь в руки, содержит рекламу ракеты "Титан", или ракеты "Атлас", или каких-либо других изделий подобного рода, и это по сути дела — "почти незаметное коварное внедрение в наше сознание, будто единственное дело, которым занята наша страна, это производство вооружений и ракет. Я вам скажу: мы просто не можем позволить допустить этого".