Эйзенхауэр. Солдат и Президент
Шрифт:
Эти неудачи, взятые вместе, на первый взгляд являются убедительным основанием для обвинения. По мнению тех, кто критиковал политику Эйзенхауэра, эти провалы проистекали из самого большого его недостатка — неспособности осуществлять руководство. В отличие от Франклина Рузвельта и Трумэна Эйзенхауэр совсем не казался лидером, а лишь председателем правления, номинальным главой, президентом партии вигов, и это в то время, когда требовались решительные действия и решительная исполнительная власть.
Главная, наиболее острая и реалистичная критика президентства Эйзенхауэра обращена не на то, что он сделал, а на то, что он не сделал. Два срока его президентства — это время отложенных масштабных действий. Совершенно очевидно, что это верно в отношении расовых проблем и процесса десегрегации в жизни Америки. Это также верно в отношении проблем больших городов: рост трущоб, загрязнение
[* В связи с массовым переездом богатых американцев в пригороды.]
Айк любил говорить о себе как о консерваторе в финансовых делах и как о либерале — в человеческих. На самом же деле его политику можно лучше всего понять, если взглянуть на дату его рождения — он был последним американским президентом, рожденным в девятнадцатом веке. Сердцем он всегда был консерватором девятнадцатого века, который испытывал глубокое подозрение к властям, и к центральному правительству в особенности. Он считал, что сведение бюджета с дефицитом, за исключением военного времени, является аморальным, почти греховным поступком. Точно так же он относился и к правительственным программам, целью которых было оказание помощи людям в решении их экономических, медицинских и социальных проблем.
Во многих вопросах он никогда не поднялся выше тех представлений, которые дало ему воспитание в Абилине в начале века.
Во внешних делах эра Эйзенхауэра была также периодом больших отложенных решений. Наиболее ярко это видно на примере Южной и Центральной Америки (нельзя сказать, что и его преемники действовали намного лучше), и в особенности на примере Кубы — он и не воспринимал Кастро, и не старался избавиться от него. Он отложил в сторону проблемы постколониальной Африки. На Среднем Востоке его действия в основном носили негативный характер. Он сказал "нет" англичанам, французам и израильтянам и в то же время не сказал "да" Египту и арабам. Пожалуй, самая большая его неудача во внешней политике связана с Юго-Восточной Азией, где он тоже придерживался политики откладывания решений. Его тактика проведения среднего курса привела к тому, что Северный Вьетнам оказался под контролем коммунистов, а Южный Вьетнам был недостаточно силен, чтобы полагаться только на самого себя.
Однако в то же время можно утверждать: ситуация, создавшаяся в Юго-Восточной Азии, была одним из триумфов его внешней политики, так как именно в ходе событий в этом регионе он продемонстрировал мудрость и смелость, удержавшие страну от втягивания в войну, которую нельзя было выиграть.
Насколько эффективна, если не драматична была тактика осуществления руководства Эйзенхауэром, можно увидеть, оценив его достижения как президента; оценка эта также основывается на тех целях и задачах, которые он сам ставил перед собой. Прежде всего следует отметить, что восемь лет его президентства были годами экономического процветания, на которые пришлись только два небольших спада производства. По последним стандартам это было десятилетие почти полной занятости и отсутствия инфляции.
Действительно, если брать отдельные показатели — валовой национальный продукт, личные доходы и сбережения, покупка новых домов и автомобилей, инвестиции в капитальное строительство, сооружение шоссейных дорог и т. д., — это было лучшее десятилетие за сто лет. Конечно, финансовая политика Эйзенхауэра, его отказ сократить налоги или увеличить затраты на оборону, его настойчивость сохранять бюджет сбалансированным сыграли определенную роль в создании этой счастливой ситуации.
Во время президентства Эйзенхауэра в стране был мир и спокойствие — по крайней мере, по сравнению с 60-ми годами. Одной из основных целей Эйзенхауэра в 1953 году было устранение крайностей из политической риторики и отказ от партизанских действий. Ему удалось осуществить эту цель негативным путем: он не отказался от "Нового курса", как
Важным положительным вкладом Эйзенхауэра в мир и спокойствие внутри страны было то, что он сам избегал действий, отражавших односторонние партийные интересы. Его близкие отношения с демократами из южных штатов, его отказ осудить когда-либо Демократическую партию в целом (он выступал только против того ее крыла, к которому принадлежали "транжиры"), его настойчивость в проведении двухпартийной внешней политики и тщательное культивирование демократических лидеров в Конгрессе — все это могло умерить тон выступлений с однопартийных позиций. Когда Эйзенхауэр пришел в Белый дом, его партия обвиняла другую партию в "предательстве в течение двадцати лет". Демократы, в свою очередь, обвиняли республиканцев в том, что они — партия депрессии. Когда Эйзенхауэр оставил свой пост, такие нелепые обвинения раздавались крайне редко.
В 1953 году Эйзенхауэр поставил перед собой одну из основных целей — вернуть достоинство внешнему облику института президентства. Он очень остро чувствовал, что Трумэн уронил это достоинство. Действительно ли Трумэн был повинен в этом — зависит, конечно, от личной точки зрения. Но очень немногие будут оспаривать, что в манере держаться, в своих действиях, в частной и общественной жизни и в исполнении своих официальных обязанностей в качестве главы государства Эйзенхауэр сохранял свое достоинство. Он выглядел, поступал и говорил как Президент.
Он был хорошим управляющим. Он не распродавал общественную землю, не открывал национальные заказники или парки фирмам для коммерческой эксплуатации или добычи полезных ископаемых. Он сохранил и расширил управление по развитию водного, энергетического и сельского хозяйства реки Теннесси. Он прекратил проведение ядерных испытаний в атмосфере, и он был первым среди мировых лидеров, который поступил так из-за радиационной опасности для людей, избравших его своим лидером.
В области гражданских прав, по его мнению, он сделал все, что мог сделать. И самым большим его вкладом (хотя со временем он испытывал всевозрастающее разочарование по этому поводу) было назначение Эрла Уоррена в качестве главного судьи. Кроме того, он покончил с десегрегацией в вооруженных силах, в городе Вашингтоне (округ Колумбия), а также во всех областях, относящихся к федеральной собственности. Он также выступил спонсором и подписал первый законодательный акт о гражданских правах после периода Реконструкции. Когда его вынуждали обстоятельства, он действовал решительно, как в Литл-Роке в 1957 году. Это все были позитивные завоевания, хотя и ограниченные по своему масштабу; Эйзенхауэр гордился, что они были достигнуты без социальных волнений и не привели к актам, которые могли бы совершить белые южане, если бы дошли до состояния полного отчаяния. Прогресс в области десегрегации, и особенно в школах, во время Администрации Эйзенхауэра был мучительно медленным; но он был убежден: более быстрое продвижение повлекло бы за собой большее сопротивление со стороны южан с применением насилия.
В 1952 году, приняв предложение Республиканской партии стать ее кандидатом на пост президента, он призвал членов партии вместе с ним начать "крестовый поход", цель которого заключалась в том, чтобы очистить Вашингтон от плутов и коммунистов. Когда же эта цель была достигнута, критики Эйзенхауэра обнаружили: им очень трудно выяснить, какую же все-таки цель преследовал этот его поход. Не было ни возбуждающего призыва к оружию, ни призыва отстаивать высокую мораль, ни идеалистической погони за некоторыми остающимися в стороне национальными целями. Эйзенхауэр с чувством удовлетворения, и это было очевидно, занимал пост президента сытой, счастливой, удовлетворенной нации, которая посвящала время наслаждению жизнью, и особенно ее материальными благами, которые могла предоставить самая крупная промышленная держава в мире. Эти упреки были правдой.