Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования
Шрифт:
А что мой орленок [1540] ? Воротился ли и если воротился, то что делает? Почему не пишет ко мне? По гнусному эгоизму, что ли?.. И это ничего! Эгоизм — не мелочное самолюбьице.
Опамятуется ли Крестовский? Таланта лирического в нем нет: повести его пока — сочинение , т. е. вздор — но хоть хороший бы боец за честное дело из него вышел! Для этого нужно только отречься от самолюбьица и иметь веру.
1540
Речь идет о К. К. Случевском; см. выше, с. 482.
Любезные
1541
в породу (лат.).
Твой Аполлон
Адрес: А. А. Григорьеву, на Полянке, в приходе Спаса в Наливках (Якиманской части, V-го квартала) в собственном доме.
Но никакие хлопоты и содействия не помогли возрождению "Москвитянина". После месячного молчания Главное управление цензуры ответило отрицательно на запрос Московского комитета цензуры [1542] ; в этом ответе Главное управление цензуры, ссылаясь на то, что раньше Ап. Григорьеву уже было разрешено редактировать другой журнал ("Драматический сборник"), "не признало возможным дозволить г. Григорьеву издавать в одно и то же время другой журнал в Москве".
1542
Прошение Ап. Григорьева с просьбой о возобновлении журнала, план издания журнала, отношение Московского цензурного комитета и резолюция по этому поводу Главного цензурного комитета извлечены из "Дела Главного управления цензуры по представлению Московского цензурного комитета об испрашиваемом коллежским асессором Григорьевым дозволения возобновить приостановленное издание журнала "Москвитянин". Начато октября 21 дня 1860 года. Окончено ноября 16 дня 1860 года, № 412" — Архив Главного цензурного комитета ныне хранится в Центральном государственном историческом архиве (Ленинград).
Вот текст сохранившегося черновика этого ответа 16 ноября 1860 г.:
Московскому цензурному комитету
Московский ценз<урный> комитет от 15-го истекшего октября за № 766 вошел в Главное управление цензуры с представлением об испрашиваемом коллежским асессором Аполлоном Григорьевым дозволения возобновить приостановленное издание журнала "Москвитянин".
Главное управление цензуры, имея в виду, что в мае сего года разрешено уже г. Григорьеву принять на себя от г. Раппопорта редакцию выходящего в С.-Петербурге журнала "Драматический сборник" и издавать оный под названием "Драматическая библиотека", не признало возможным дозволить г. Григорьеву издавать в одно и то же время другой журнал в Москве, в особенности с политическим отделом.
(подписал)Член Главн<ого> упр<авления> ценз<уры>Н. Муханов
(Скрепил)Прав. делПр. Янкевич
Но действительные мотивы запрещения издания "Москвитянина" были совсем иными.
Об этом красноречиво свидетельствует сохранившееся в архиве Погодина письмо к нему П. А. Вяземского из Петербурга 16 ноября 1860 г., явившееся ответом на приведенное выше письмо — просьбу Погодина о содействии в получении разрешения
"Я сделал все, что умел и мог, чтобы вам угодить, но, к сожалению, я ничего не мог сделать. Впрочем, сколько мне известно, и то, разумеется, останется между нами, не "Москвитянин" встретил сопротивление, а предполагаемый редактор (Григорьев). Следовательно, спустя несколько времени, дело, по моему мнению, может быть возобновлено под другою фирмою" [1543] .
Так закончилась попытка Ап. Григорьева осуществить долгожданную мечту свою — иметь собственный журнал.
1543
Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. — Пб., 1904. — Кн. XVIII. — С. 432.
О том, в каких трудных житейских обстоятельствах находился тогда Ап. Григорьев, свидетельствуют его письмо к В. Ф. Одоевскому и записи в дневнике последнего об их встречах в конце того же 1860 г. (кстати сказать, все это осталось вне поля зрения исследователей Ап. Григорьева).
Вот текст письма:
Князь Владимир Федорович!
Вы — один из немногих уцелевших литераторов Пушкинской эпохи, и этого для меня, человека, по убеждениям своим и взгляду на общественное развитие и искусство гораздо более принадлежащего к Пушкинской эпохе, чем к современной, — достаточно, чтобы я обратился к вам с просьбой о приеме и покровительстве.
Смею надеяться, что имя мое не вовсе вам безызвестно. О том, что я в нескольких критических статьях моих выражал мое искреннее уважение и жаркое сочувствие к вашему глубокому и уединенно стоящему таланту, — распространяться я не считаю нужным. Ни ваша личность, ни ваш талант не нуждается в суждениях.
Если вам будет угодно принять меня и выслушать, о чем именно я буду просить вас, — я ожидаю только вашего позволения, но обязан предупредить вас, что в настоящее время не могу явиться к вам даже в приличном костюме.
Позвольте назваться, князь, усердным почитателем вашим
Аполлон Григорьев
1860 г. Дек. 14 среда [1544] .
Встретившись с ним в тот же день, Одоевский записал в дневнике:
"Приходил ко мне литератор (не знаю, что он писал) Аполлон Александрович Григорьев, но в такой бедности, что жалко смотреть. На беду у меня всего до первого числа было 30 рублей; я отдал ему половину, а уж как обернусь в эти две недели — не знаю" [1545] .
1544
Текущая хроника и особые происшествия: Дневник В. Ф. Одоевского 1859-1869 гг. // Лит. наследство. — Т. 22-24. — 1935. — С. 268.
В "Библиографии опубликованных писем Ап Григорьева", составленной Б. Ф. Егоровым, нет указания на эту публикацию письма Ап Григорьева к Одоевскому (см. Егоров Б. Ф. Аполлон Григорьев — критик // Ученые записки Тартуского гос. ун-та. — 1960. — Вып. 98. — С. 246. — (Труды по русской и славянской филологии. — III).
1545
Текущая хроника и особые происшествия: Дневник В. Ф. Одоевского // Там же. — С. 119-120.
А на письме Ап. Григорьева Одоевский сделал такую заметку:
"Аполлон Александрович Григорьев приходил меня просить походатайствовать, у Путяты, чтобы ему выдали жалованье и прогоны для проезда в Оренбург, где он получил место учителя в кадетском корпусе. Он в крайней бедности, почти без сапогов. Он принес мне статью "Вопрос о народности и его естественные границы", написанную ужаснейшим почерком; но что я мог прочесть, то показалось мне замечательным" [1546] .
1546
Там же. — С. 268.