Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования
Шрифт:
Одно замечательное высказывание о Салтыкове-Щедрине, который писал с неменьшей силой и о неменьших "ужасах", чем Достоевский, с большой ясностью показывает, чего недоставало Короленко в авторе "Братьев Карамазовых". Великому сатирику Короленко ставил в заслугу, что "в самые мрачные минуты нашей недавней истории" он смеялся. "Представьте только в самом деле, — писал Короленко, — что в то время, когда и без того было так жутко, еще Щедрин затянул бы унылую заупокойную песню <…> Да, нужно было великую нравственную силу, чтобы, чувствуя так всю скорбь своего времени, как чувствовал ее Щедрин, уметь еще пробуждать в других смех, рассеивающий настроение кошмара и вспугивающий
1863
О сборниках товарищества "Знание" за 1903 г.: Литературная заметка // В. Г. Короленко о литературе. — С. 363-364.
Основываясь на просветительском понимании задач искусства, Короленко, как и великие русские демократы — Белинский, Добролюбов, Чернышевский, — придавал огромное значение не только познавательной и эстетической, но и общественно воспитательной роли литературы. Поэтому в эпоху жестокой реакции 80-х годов, когда писатель работал над статьей об Альбове и фиксировал свои раздумья о Достоевском в дневнике, он так настойчиво выдвигал требование "психически деятельного момента" в произведениях искусства, требование, вытекавшее из последовательного утверждения активного отношения к жизни и стремления противостоять силам реакции. Поэтому же, признавая в Достоевском выдающегося мастера, в своих высказываниях этого времени Короленко по преимуществу осмысливал его наследство не столько как общечеловеческую идейно-эстетическую ценность и не как порождение определенной исторической эпохи, с потрясающей силой запечатлевшее ее уродства и противоречия, но, исходя из задач своего трудного времени, с точки зрения его воздействия на общественное сознание.
Выражая озабоченность состоянием современной литературы и, в частности, влиянием на нее Достоевского, в первом — неопубликованном наброске статьи об Альбове Короленко с горечью отмечал "столь распространенную и излюбленную в последнее время" в литературе тему душевных болезней (герой повести Альбова "День итога" — тоже душевнобольной) [1864] . Поэтому понятно, что воздействие тех болезненно острых, пессимистически окрашенных переживаний, которые с такой мощью и такой приближенностью к читателю передавал Достоевский, казалось ему крайне нежелательным, социально опасным.
1864
ЛБ. — 135.5.182. — Л. 89 об.
Позиция Короленко в 80-е годы по отношению к Достоевскому резко противостояла его апологии со стороны реакционных кругов, особенно усилившейся тотчас после смерти великого писателя. Если бы критический этюд об Альбове, в котором так много внимания уделено его учителю, был завершен и опубликован, мы имели бы не только более полное представление о короленковских оценках Достоевского. Этюд составил бы еще одно из звеньев в последовательной борьбе против реакционных веяний, которую Короленко вел в это время во всех сферах своей многообразной деятельности.
Критически высказываясь о Достоевском, Короленко, как мы видели, ценил и положительные, прогрессивные стороны его творчества и сумел поставить его произведения на службу своей общественно-политической борьбе. Так, он использовал образ Голядкина в статье "Современная самозванщина", всей своей сутью направленной против самодержавно-бюрократического режима угнетения и беззаконий. Также послужил ему образ и Сони Мармеладовой в защите "падших".
Короленко
Короленко часто читал с карандашом в руках. Об этом наглядно свидетельствует часть личной библиотеки писателя, которая сохранилась в его Доме-музее в Полтаве. Так читал он произведения, привлекавшие его особое внимание; следы этого чтения сохранились на книгах Льва Толстого, Салтыкова-Щедрина, Гоголя, Успенского, Достоевского. Это были писатели, литературные портреты которых он создал, влияние которых, в той или иной мере, испытал.
Читая, Короленко отчеркивал части текста: вертикальной чертой на полях выделял он целые страницы, либо их части, те или иные абзацы; внутри выделенного текста подчеркивал слова и выражения. На полях также ставил особые знаки: NB, изредка даже сдвоенный NBNB, восклицательные и вопросительные знаки, которые он иногда соединял с NB; косые крестики, проводил горизонтальные параллельные черточки , изредка соединенные с небольшой вертикальной чертой (|).
Не ограничиваясь такими пометами, Короленко в некоторых случаях делал и замечания на полях.
На форзацах книг, на внутренней стороне переплетов он оставлял и своеобразный тематический ключ к этим пометам: указывал привлекшие его внимание страницы, называл выделенные им в тексте темы, то цитируя автора (например, на форзаце "Братьев Карамазовых": ""А Россию спасет господь"364"); то перефразируя авторский текст (например, на форзаце "Бесов": "Честные и бесчестные (неизв. кто у кого в руках)21".
Такой характер имеют и пометы на сохранившихся в библиотеке Короленко четырех томах Полного собрания сочинений Достоевского (СПб., 1891-1892): томе седьмом ("Весы"), девятом ("Дневник писателя" 1873 г.), одиннадцатом ("Дневник писателя" 1877 и 1880 гг.) и двенадцатом ("Братья Карамазовы") [1865] .
1865
Фонды Полтавского государственного литературного мемориального музея В. Г. Короленко, AI-1089-1092.
Пометы Короленко сделаны черным карандашом. Прямых и точных сведений о времени чтения Короленко этих произведений Достоевского не имеется. Однако некоторые данные позволяют предположительно установить датировку. Известно, что к началу 1900-х годов относится работа Короленко над рассказом "Не страшное", опубликованном в 1903 г. [1866] В этом рассказе современники почувствовали "воздействие Достоевского", отметили, что Короленко воспринял "одну из основных мыслей Достоевского о взаимной нравственной ответственности друг за друга" [1867] .
1866
Русское богатство. — 1903. — № 2.
1867
Батюшков Ф. Д. В. Г. Короленко как человек и писатель. — М.: "Задруга", 1922. — С. 47.
Интерес Короленко к Достоевскому, темам и образам его произведений, отдельным мыслям и высказываниям, в 1890-х и начале 1900-х годов подтверждается и пометами Короленко на книгах Достоевского.
Так, на форзаце двенадцатого тома среди других тем указано:
"343в Дуэли".
Открыв 343 страницу, читаем:
"Тогда хоть и преследовались поединки жестоко, но была на них как бы даже мода между военными до того дикие нарастают и укрепляются иногда предрассудки".