Фабрика кроликов
Шрифт:
– В общем, нет. Но у нас в участке работает прирожденный хакер. Можно его задействовать?
– Да пожалуйста, – разрешил Черч. – Одним больше, одним меньше. У нас работы по горло. Бюро выделило целую телефонную линию для желающих давать наводки; вдобавок дело изложено на нашем сайте. Нам день и ночь звонят и пишут, ну и, разумеется, советуют всякую чушь. Но мы все равно обязаны проверять. У нас уже двести агентов задействовано, однако их недостаточно. Так что приготовьтесь к длинным рабочим дням и еще более длинным рабочим неделям.
– Неделям? – вскричал
– Это мы думаем, что знаем, – возразил Черч. – Помните письма со спорами сибирской язвы, которые люди получали после одиннадцатого сентября? Тогда пять человек умерло. Три сыщика независимо друг от друга проследили, откуда приходят письма, и вывели Бюро на одну и ту же квартиру в Мэриленде. Все указывало на одного конкретного человека. Но у нас не было улик. Мы ничего не смогли доказать. Мне очень жаль, что сегодня все так получилось. Когда деньги грузились в «форд», я не сомневался, что мы прищучим мерзавцев. Меня учили быть готовым к любым неожиданностям, но мне и в страшном сне не снилось, что четверть миллиарда долларов можно вот так взять и уничтожить. Наверно, виновато происхождение – мои родители принадлежат к среднему классу, они сами привыкли и меня приучили каждый цент экономить, вот я и не учел, что не всех так воспитывали.
– А я хоть и привык сорить деньгами, – произнес Айк, – но тоже и представить не мог такой развязки. Если вам от этого легче.
– У вас теперь, когда угрозу озвучили, полно работы, – сказал Черч. – Вы уже придумали, как будете разруливать ситуацию?
– Закроем «Фэмилиленд» на неопределенный срок. Больше мне пока ничего в голову не приходит. Карри и его команда день и ночь трудятся над новой системой безопасности. У меня с ними назавтра, на семь утра, назначено совещание. А пресс-конференцию я запланировал на двенадцать дня.
– Я выделю для вас круглосуточную охрану, – сказал Черч.
– Не стоит. Поберегите деньги налогоплательщиков. Я сам в состоянии нанять телохранителей, – возразил Роуз.
– Налогоплательщики, без сомнения, оценят вашу экономность, но я все же выделю вам охрану. Вы у нас вип-мишень, но мои люди будут не только вас охранять. Они будут информировать меня обо всем, что у вас происходит. Я должен знать, какие меры принимают ваши секьюрити. Вы вольны делать что угодно – главное, чтобы я был в курсе. Да, что угодно, за одним исключением.
– Каким?
– Все, что вы здесь слышали, особенно относительно Кеннеди, Барбера и Лебрехта, совершенно секретно. Если вы хоть слово сболтнете, ущерб может быть огромный. Вам запрещено рассказывать кому бы то ни было о наших подозрениях и планах. Это понятно?
– Не волнуйтесь, агент Черч, – отвечал Роуз. – Последние четыре года я работал с Арабеллой Леоне. Все происходящее в Вегасе не просачивается за его пределы.
– Очень хорошо. Раз мы все обсудили, остается только одна вещь, до дна которой я сегодня хочу добраться.
– И что же это? – спросил Роуз.
– Это бутылка водки, которая дожидается меня дома в холодильнике. Спокойной ночи, джентльмены.
Наши
Домой я успел как раз к одиннадцатичасовым «Новостям». На всех каналах, включая испаноязычные, обсуждалась только одна новость – смертельная угроза компании «Ламаар энтерпрайзис» и всем, кто имеет к ней хоть какое-то отношение.
На автоответчике обнаружилось пять сообщений. Одно от Дайаны – она просила не звонить после десяти, потому что решила лечь пораньше. Второе от Кемпа – он поведал, что, когда выгуливает Андре, девушки к нему (Кемпу) так и липнут и что он готов ухаживать за моим псом сколько потребуется. А три оставшихся сообщения были от Большого Джима – он умолял перезвонить в любое время суток. Причем не потому, что нашего Фрэнки постиг очередной кризис. Джим хотел знать, что я выяснил по делу «Ламаар», поскольку телевизионные новости себя исчерпали. Я перезвонил Джиму и сказал, что выяснил много чего, но не уполномочен делиться информацией с кем бы то ни было.
Спать я лег в первом часу. То есть уже в пятницу. И двух недель не прошло с того утра, когда Терри по телефону сообщил о трупе в костюме Кролика. Сказать, что небольшое дело об убийстве достигло глобальных масштабов, значило бы не сказать практически ничего.
Глава 82
Я проснулся в половине седьмого от телефонного звонка. На проводе был Терри.
– У тебя под дверью ошивается подозрительный тип, – сообщил он. – У типа в руках два стакана горячего кофе. Тип явился, чтобы помочь тебе расследовать одно достаточно громкое дело, потому что один ты мозги своротишь.
Я доплелся до двери и впустил Терри в дом.
– За каким хреном ты притащился в такую рань?
Терри принес кофе из «Старбакса».
– Знаешь, Майк, просто удивительно, сколько времени можно сэкономить на бритье, – пояснил он, становясь поближе к окну и позволяя себя рассмотреть. Шрамики, конечно, никуда не делись, но краснота уже спала.
– Слушай, да ты по сравнению со вчерашним просто красавец! – воскликнул я.
– От тебя первого такое слышу. Обычно все несколько иначе. Какая-нибудь девица просыпается у тебя под боком, смотрит на тебя и выдает: «Господи, при дневном свете ты еще страшней». Мэрилин присыпала меня какой-то гомеопатической пудрой, чтобы я не слишком походил на разъяренного чероки.
– А грудная клетка как?
– Теперь я понимаю, что чувствует каскадер, падая на крепостную стену. – Терри протянул мне стаканчик кофе. – Террористы нанесли еще один удар. У «Ламаар» в Нью-Йорке имеется детская радиостанция. Так вот они ее взорвали. Слава Богу, ночью – никто не погиб, только оборудование уничтожено. Но люди в панике. Как действуют, а? Минимум жертв, максимум пиара. Давай одевайся.
Кофе я допил под душем, оделся и вышел на кухню. Терри приканчивал пиалу «Чериос», вторая поджидала меня.