Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия
Шрифт:
Я дочитала рассказ, закрыла книгу, глядя на окна, расположенные высоко под потолком. Небо потемнело, окрасилось в лиловые оттенки, но звезды еще не появились. Ужинали тут поздно, но сидеть в библиотеке больше не хотелось. Прохлада забиралась под тонкое платье, густая темнота, собравшаяся в углах, неприятно пугала. Я обулась, собрала книги, поманила Охарс за собой. Неспешно расставила все по своим местам.
Массивная дверь в библиотеке снаружи открывалась с помощью круга с символами, а изнутри – обычная
Кейел молчал, глядя на меня с раздражением. Я материлась в мыслях.
– Что ты тут забыл? – спросила, понимая, что он не может войти. Если бы мог, то, наверное, уже вошел бы.
Следил за мной? Выжидал, когда выйду? Зачем?!
Он облизал губы и улыбнулся. По-доброму так улыбнулся.
– Мы же договорились о перемирии! – возмутилась я.
– Мир переменчив, Аня, – протянул он, – непостоянен. И условия мы с тобой не обсудили. Выйди сюда, милая Асфи, все обсудим.
Что обсуждать еще?! Все и так было предельно просто и понятно! Я видела застывший смех в его глазах, блеск веселья и предвкушения не мог скрыть даже нависший над ним полумрак.
– Ты издеваешься надо мной? – тихо поинтересовалась я, отступив вглубь библиотеки.
Кейел пожал плечами и развел руками. Как-то совсем неопределенно ответил…
– О чем ты хочешь поговорить? – не сдавалась я, рассматривая его лицо.
Острые тени на глазах, за носом и под подбородком устрашали образ, и я отозвала Охарс с их зеленоватым светом. Кейел разглядывал дверь и библиотеку через открывшийся проем с таким исследовательским интересом, словно обдумывал, как пройти внутрь. Добраться до меня.
– Кейел!
– Что? – теперь меня посверлил взглядом. Потом скользнул им от ног к лицу так, что и без зелья желания внутри все замирало. Еще бы не чувствовать жуткий страх при этом…
– Зачем ты пришел?
– Ты опять все усложняешь? – склонил он голову к плечу. В его руке что-то блеснуло, но я не успела разобраться – спрятал неизвестное в кулаке. От доброй улыбки и следа не осталось, но недовольства тоже не было. Всего лишь усталость. – Я же сказал: поговорить хочу.
Я осмелилась: приблизилась к нему, но остановилась у порога, все еще опасаясь выходить. Подняла голову, встречаясь с его взглядом. Разбитая губа заживала медленно. А может, это был порез ядовитым дротиком? С Роми станется… Гладковыбритая щека принимала на себя тусклый свет.
– Все никак не налюбуешься, Аня?
Стушевалась. Смутилась. Но опять не угадала его мысли. С тихим звоном он отстегнул верхние застежки рубашки, повернул голову и оттянул ворот. Я удержалась: не поежилась. Тонкие дорожки, следы стекающих капель по шее, тянулись вниз. Хотелось стереть их, убрать.
– У меня складывается впечатление, что ты переживаешь об этом сильнее, чем я, – произнес Кейел, опуская руки и поворачиваясь ко мне. Посмотрел в глаза,
– Не-а, – мотнула головой.
– Точно?
– Ты издеваешься надо мной? – повторила я вопрос прищурившись. – Зачем мне выходить? Вот стоим, болтаем по душам. Хорошо ведь.
– Неудобно, – поморщился Кейел.
Неудобно, что? Убивать меня, пока я недоступна?
– А в коридоре стоять удобнее?
– Лежать, – с серьезным видом заявил он.
– Кейел, – нахмурилась, сжимая кулаки. – Говори, что хотел, а потом вали отсюда.
– Только лежа, – сказал он так, будто иного варианта у нас и вправду не осталось. Вот только лежа, иначе мир к чертям подохнет…
– Ты в самом деле издеваешься?! – вытянулась я на носочках.
Шагнула к нему ближе, чтобы посмотреть в лживые, наглые глаза пристальней, но успела отшатнуться, когда он дернулся. Уже готовился ухватить меня за руку?
– Совсем нет, – насупился он, развернувшись ко мне полубоком и указывая куда-то дальше по коридору. Словно дергался и не в мою сторону вовсе! – Посмотри, как там неплохо. Немного пыльно, но нам с тобой и не в таких условиях отдыхать приходилось. Жаль, конечно, окна нет. Вечерним небом не полюбуемся. Но ты только посмотри, Асфи! Тебе даже выходить не придется, просто выглянуть.
– Да пошел ты, – прошипела я.
Он тихо рассмеялся, но смех его быстро оборвался. Смотрел на меня с такой ласковой улыбкой, что я бы готова была поверить: он скучал. Скучал сильно. Тосковал, а теперь рад нашей встрече. Я бы готова была поверить, если бы не знала его лучше.
– Кейел, ты хочешь убить меня? – прошептала я, опустив голову.
Печаль нахлынула, как только я услышала себя, будто эта фраза в мыслях не имела той же силы, с какой она звучала вслух.
– Нет.
– Ты врешь? – снова посмотрела на него, сталкиваясь с внимательным взглядом зелено-карих глаз. Теплых, каких-то родных.
– Нет, – вкрадчиво ответил он, даже головой покачав. – Как ты могла такое подумать обо мне? Разве я способен?
– Врешь.
– Вру. И что ты теперь сделаешь?
В тишине прозвучал мой обреченный выдох. Я отступила в сторону, не желая видеть Кейела. Прижалась спиной к закрытой створке двери и сползла на пол. Услышала шуршание на той стороне. Видимо, тоже устроился с удобством.
Как понять, когда он серьезен, а когда нет? Я обняла ноги и негромко произнесла, до последнего надеясь на лучшее:
– Ты сказал, что пришел поговорить со мной, а не убивать.
Легкий сквозняк шелестел подсохшим листочком, каким-то чудом попавшим сюда, по чуть-чуть сдвигал его, тянул по деревянному полу.
Не услышал?..
– Да, Аня. Я хочу поговорить с тобой, – наконец-то ответил он. Так же негромко, как и я.
– Говори.
И опять молчание… Сумерки сгущались. На улице ухнула птица.