Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия

Савченя Ольга

Дверь бухнула – я подпрыгнула на месте, рассыпая соль по полу, по столу, по подготовленным ингридиентам. Чертыхнулась, бросившись спасать драгоценное сердце, но до меня дошло, что произошло. Я замерла. Дышать перестала.

Кейел заслонял дверной проем, лениво оглядывая мою тесную лабораторию. Налюбовался вдоволь, по-хозяйски подошел к столу, посмотрел на открытую страницу книги, затем на заготовки под зелье.

– Ну, привет, Асфи, – тихо произнес он.

Я сглотнула, постаралась унять дрожь в руках и напомнила:

– Так виделись уже на…

Договорить

не успела. Стол скрипнул, отлетел к стене. Я зажмурилась, втянув голову в плечи и прижимая руки к груди. Громкий треск и звон бьющегося стекла оглушили, окончательно испугали. А затем наступила леденящая душу тишина. Я медленно открыла глаза. Кейел стоял слишком близко: челюсти стиснуты так, что желваки ходят, губы поджаты, а взгляд внимательно изучает мое лицо.

Попала?..

Осколки окрасились в фиолетовую тягучую смесь, разлитую кляксами по немытому полу. Стена заляпана ровным темным мазком. Миска с сердцем нечисти опрокинута вверх дном у входа. Ножка стола не выдержала – раскололась острой трещиной, а сам стол, перекошенный, перевернут и, углом зацепившись за стену, так и не коснулся пола. Под ним виднелась сумка, залитая зельями, битое стекло и сор, который недавно считался ингредиентами.

А еще соль рассыпана.

Наверняка к ссоре…

– И как далеко ты готова зайти, чтобы сохранить свое положение? – спросил Кейел, глядя мне в глаза. И скривившись, прорычал: – Идиотка! Решила, что Волтуар не узнал бы, почему ты не можешь стать матерью?! Думай, что делаешь, Асфи!

Он потянулся ко мне, но не схватил за руки, сжал кулаки и опустил. Тише продолжил говорить:

– Я не помешаю твоей жизни. У Вольных не может быть детей, пока они не завершат миссию. Духи не позволяют. И если это так важно – я не притронусь к тебе больше.

Морская соль… К чему?

Наверное, утоплюсь в едких слезах…

Я не знала, что хочу сказать ему. От страха голова кружилась, а в висках пульсировало. Я забылась и готова была признаться во всем:

– Кейел, ты не понимаешь…

– Мне плевать! – подался он на меня, ударяя ладонями в шкаф. За спиной что-то задребезжало. Дыхание Вольного коснулось губ, волосы упали на лицо. Он уперся в шкаф, в его глазах плескалась ненависть, которую я уже видела у алтаря Возмездия. Сглотнул, несколько раз глубоко вдохнул, а затем твердо произнес: – Я запрещаю тебе появляться тут до приезда Елрех. Ослушаешься, и я прикажу беловолосому засранцу убить бесценную эльфийку. Как думаешь: он успеет выполнить приказ, или духи, которым он служит, растерзают его быстрее?

Он оттолкнулся, но мгновенно склонился ко мне снова, приблизился губами к моим губам, и в итоге – скривился и все же отступил, резко отворачиваясь. Уходил не оглядываясь, оставляя меня в абсолютной растерянности. Руки и ноги тряслись, а сердце все еще колотилось в панике.

Я сидела на пороге домика, обнимая ноги, и думала о случившемся. Без слез. Кажется, давно наплакалась, чтобы теперь что-то могло меня настолько зацепить. Солнце припекало в голову, чем, видимо, мешало осмыслению ситуации. Значит, Кейел новой меткой подчинил Ромиара. Ив знала об этом. Почему

они не рассказали мне? Возможно, Кейел приказал молчать. Ромиару точно было бы все равно, что я делаю с собой и своей жизнью, но он все-таки рассказал обо всем Кейелу. Почему? Если только…

Я вскочила и направилась во дворец.

В кабинете Аклен’Ил моему приходу уже не удивились. А вот Ромиар выглядел недовольным, увидев меня на пороге. Я навалилась спиной на стену, скрестив руки на груди, и ждала, когда ребята сами во всем признаются. Роми прислонился плечом к стене рядом со мной и смотрел на Ив. Неужели она за двоих отдуваться будет? Ив одернула подол светло-голубого платья, откинула толстую черную косу за спину и дернула ушками.

– Так и будем молчать, или признаетесь? – не выдержала я.

– Задавай вопросы, – сказал Роми так, будто подсказывал.

Я не растерялась, ни на секунду не замешкалась. Вопросов была тьма-тьмущая, только и задавай!

– Вы сотрудничаете с Кейелом? Ты все рассказывал ему обо мне? Зачем?

– Мы держались от тебя как можно дальше, – заговорила Ив, поиграв плечиками, будто от холода. Пожевала очерченными губами, чуть помявшись, а когда Роми кивнул ей, продолжила: – Роми не может ослушаться прямых приказов Кейела. Каждый приказ отнимает часть рисунка, и мы просто ждем, когда сможем освободиться.

– Что он приказывал вам? – изогнула я бровь.

– Асфирель, извини, – протянула Ив, но я стойко удерживала оскорбленную гримасу. Эльфийка шумно выдохнула и, снова ждала кивка Вольного. – Приказал не мешаться у него под ногами, тебе ничего не говорить, а ему… Мы не все ему рассказывали о тебе. Только то, что узнавали с момента приезда Кейела. На прошлое приказ не распространялся, – поспешно заверила, глянув мне в глаза. – Но он рассчитывал, что ты можешь случайно узнать что-нибудь о сокровищнице и…

Замолчала, когда Ромиар покачал головой, прикоснувшись к груди. По моей спине прокатился озноб.

– Мы всячески сторонились тебя в последнее время, – закончила она.

– Он знает, что мы ищем?

– Не совсем, – нахмурилась Ив, и, не сводя настороженного взгляда с Роми, медленно протягивала: – Он думает, что ты тут из-за Волтуара и светлых перспектив. А я сказала ему, что не прочь найти сокровищницу.

– Ты заключила с ним сделку?! – прошипела я.

Ромиар ударил хвостом по стене, с опаской оглядываясь на дверь кабинета Аклен’Ил.

– А почему нет? – виновато посмотрела на меня Ив.

– Потому что ты уже заключила ее со мной, – прошептала я, оттолкнувшись от стены и сжимая кулаки. Нет, этот аргумент для исследовательницы не будет являться аргументом… – А если он плохой? Если его духи хотят уничтожить Фадрагос?

– Судьи видят больше, Асфи, – насупилась она. – Они не увидели в нем ничего плохого. Мы ошиблись насчет него.

Бесполезно! Она, видимо, даже метку уже не воспринимает чем-то нехорошим. Радоваться надо, что еще обо мне почему-то умолчала… Или это не ее заслуга, а Ромиара? Я прищурилась, глянув на него, – он фыркнул и отвернулся.