Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия
Шрифт:
– Зачем нам к ней? – нахмурилась. Искупаться могли бы и в озере, как оказалось, в Фадрагосе их тьма.
– После тренировки нужно будет остыть и, возможно, многое обсудить. В реке остынем, а обратного пути хватит для разговора.
Он сжал мою руку, а сердце екнуло. Я скривилась. Снова думаю плохо о Кейеле…
Мы остановились только через пару часов, но к реке так и не вышли. Ноги слегка гудели, а утренний холод и свежесть постепенно сменялись жарой. Я отхлебнула воды из бурдюка и осмотрелась. Пустырь небольшой, светлый, но земля какая-то серая, а местами черная, будто… обожженная?
– Я не спец, конечно, но разве лесной пожар бушует под линеечку?
Кейел подошел со спины, обнял за плечи и, поцеловав в волосы, спросил:
– Местность что-нибудь напоминает?
Что она должна напоминать? Определенно что-то связанное с нами. Я хмурилась, пытаясь вспомнить, где мы успели устроить пожар. Наследить много где успели, а вот с огнем побаловаться…
– Анья! – осенило меня. – В Заводи Ал’лирта полгорода в руинах, и эта половина, – я провела рукой по воздуху, очерчивая границу травы, – по ровной линии.
– Верно. Но тут постаралась не Анья, а пламенный дракон. Посмотри, – Кейел повернул меня влево, – он летел с востока. Сильный был, ему хватило одного захода, чтобы умертвить землю. На западе драконий лист растет чаще. Это сорняк. Только он и еще пара растений способны прорасти в такой почве. Нам на восток, – подтолкнул в спину и сразу же приобнял за талию. – Там ни растительности, ни духов – ничего.
Я насторожилась, но уточнять подробности и причины не стала.
Черная земля на участке, куда мы пришли, поблескивала на солнце, словно уголь, и даже похрустывала неприятно. Ветер давно намел светлого песка, но и тот не оседал тут надолго, скользил, как по льду.
Кейел остановился в паре метров от меня и сбросил сумку. Она мягко упала, не издав ни единого звона. Я смотрела на его спину и сжимала рукояти кинжалов. Для чего мы пришли на мертвую землю? Вольный обещал сложную тренировку, вот только ни словом не обмолвился, насколько она будет сложной.
Он постоял еще немного, оглядываясь, а затем вкрадчиво спросил:
– Аня, ты боишься меня?
Непроизвольно отступила на шаг. Сердце замедлилось, а ладони вспотели. Это какая-то проверка?
– Нет.
– Твой голос тебя выдал – боишься, – повернулся ко мне.
Обаятельная улыбка и ласковый взгляд заставили постыдиться. Сердце отмерло.
– Кейел, прости.
– Ничего, – кивнул, убирая волосы за уши, – тебе нужно привыкнуть. Отвернись и закрой глаза.
Я подавила вопрос: зачем? Выполнила просьбу. Может, это часть тренировки? Как во всяких фильмах, где наставник выстраивает доверие с учеником. Вот только сомневаюсь, что у нас с Кейелом из подобного что-то получится. Ведь дело не в нем…
– Нам всем приходится привыкать, – продолжил он. Хриплый голос услаждал
Ветерок потрепал выбившиеся из хвоста волосы. Я вдохнула глубоко, прислушиваясь к тишине. Растерялась.
– Кейел?
Почему он замолчал? Хотела открыть глаза, но голос зазвучал вновь – вкрадчиво, тягуче:
– Нужда появляется только при тесном контакте. Очень тесном, Аня. Когда ты делишь с кем-то самое ценное. Например, время, жизнь, сердце… вдох или… – он хмыкнул, и закончил ровно, безэмоционально, – тело.
– Тело?
Кислый запах ударил в нос, влажная тряпка накрыла лицо. Я прижалась спиной к груди Кейела, попыталась оттолкнуть его руки, но ослабла. Облака размылись, потерялись в голубом небе, а затем оно стремительно потемнело.
Солнце напекло в голову, правую щеку что-то царапало, словно наждачной бумагой. Я поерзала, пытаясь приподнять голову с шершавой земли, но толком не смогла пошевелиться. Плечи ныли, пальцы онемели, а в запястье что-то врезалось. Веревка? Меня легонько похлопали по лицу, и я поморщилась. Кое-как разлепила глаза. Что случилось?
– Просыпайся, Аня.
Кейел сидел рядом, подогнув одну ногу и вытянув вторую. Щурился и улыбался, глядя на меня.
– Очухалась – это хорошо.
Я попыталась сглотнуть, но кляп во рту помешал. Духи Фадрагоса, что происходит?!
– Ты сказала, что любишь меня. Хочу поверить в это.
Сложная тренировка. Это просто тренировка! Надо дышать глубже и успокоиться.
– Ты разобралась в том, что позволяют мне духи? – спросил Кейел, склонив голову к плечу. – Видела ведь у реки Истины.
Поднял с земли мой кинжал, и я зажмурилась, не представляя, на что способен Вольный. Он же не станет убивать меня после всего, через что мы прошли. Такой поступок будет нелогичным и чрезвычайно глупым.
– Аня, – ласково пропел, – сейчас мы многое о тебе узнаем.
Сердце заколотилось в висках, тошнота горьким комом поднялась к горлу. Только Елрех знает об истинных причинах того, почему я ищу сокровищницу. Она не могла предать меня. Кто угодно, но не Елрех!
– Открой глаза.
Воздуха не хватало.
– Аня, пожалуйста, посмотри на меня.
Если бы я могла, то скривилась бы. Взглянула на Кейела: удерживая пальцами кинжал с двух концов, он хмурился, будто прочел мои мысли и уже знал, чего я боюсь. Надеюсь, мои предположения ошибочны, и он ни о чем не догадывается.
Кивнул и, медленно прокручивая кинжал, продолжил говорить серьезнее:
– Ты боишься, и это хорошо. Ксанджи не любят страх, а Айссия приманивается умиротворением. Первые помогут тебе сжечь веревки, а вторые… Они прекрасно напитывают жизнью. Говорят, духи великой жизни способны исцелить смертельные раны, а архимаги с их помощью возвращали души в мертвые тела, – вздохнул глубоко, облизал губы. – К тебе приходят Ксанджи, а они предпочитают невероятно волевой характер и гнев. Сильный гнев. Они питаются им, поэтому приходили к тебе. Так не должно быть, Аня.