Фаэрверн навсегда
Шрифт:
Сердце сжалось. Мэтресса Клавдия утверждала, будто прошлое имеет обыкновение возвращаться, и вопрос лишь в том, какие выводы вы сделаете, встретив его лицом к лицу и переосмыслив. Выходит, она была права… Всё это время я скучала по отцу, хотя и злилась на него за то, что он пытался со свойственной ему жёсткой волей вмешаться в мою жизнь, отобрать мои любовь и свободу. Впрочем, «любовь» отпала сама, едва осознала, что родительское благословение и доходы мне не светят – не сразу, но я поняла это. Однако свобода осталась, и ей я не собиралась делиться ни с кем!
– Чего ты застыла? –
Мне даже не пришло в голову разыскивать иронию в нотках его голоса. Не тот он был человек, этот прямой, как сармато, Воин Света. Их таких получаются самые свирепые фанатики, ибо они свято верят в то, чему их научили.
Я посмотрела в невыразимо синие серьёзные глаза.
– Пришла пора прощаться, Викер! Я знаю, что делать дальше. Ты, видимо, тоже!
Он качнул головой. Натянул поводья гнедого, чуявшего жилье.
– Уговор был другим, Тами! Ты помогаешь мне, а я – тебе!
– Я думала, ты обрадуешься возможности расстаться со мной! – искренне удивилась я.
– Я тоже так думал! – буркнул он, помрачнев, и пустил коня вскачь.
Последовала за ним, шепча молитву Великой Матери. Просила себе терпения, а ему – вразумления.
Подъезжая к городским воротам мы, не сговариваясь, натянули капюшоны плащей. Сармато висел у меня на боку, скрытый его полой, а в мече с потёртой рукоятью никто не опознал бы грозное оружие паладина.
– Где сейчас отряд? – спросила я спутника. – Куда они повезли награбленное?
Он вскинулся – слово задело его. Однако промолчал, лишь указал на северо-восток. Туда, где возвышался над столицей Тризан – город-храм Первосвященника Единого бога. Государство в государстве, не дворец и не крепость, не район и не лабиринт, а всё вместе.
– Конным в Тризан путь заказан! Придётся где-то оставить лошадей! – заметил Викер.
– Следуй за мной, – не вдаваясь в подробности, сказала я, и повернула вороного в противоположную от Тризана сторону – в Сонный квартал.
Название этот район столицы получил за ленивое спокойствие, царящее на улицах днём. Здесь все казались немного не выспавшимися, вежливыми и тихими. Причина была проста – Сонный квартал бодрствовал ночью. И тогда обывателю не стоило ходить его улицами и заглядывать в его окна. Здесь обретались самые известные разбойники и воры, шлюхи и ростовщики, правители, или, как их называли «папы» преступного мира. И самым главным из них был мой отец, Стамислав Камиди, или, по-свойски, Стам Могильщик. Кличку отец получил заслуженно, пройдя путь от наёмного убийцы до короля преступного мира столицы.
– Плохое место! – поморщился Викер, едва мы оказались на улицах квартала.
Я кинула на него короткий взгляд и ничего не ответила. Прошлое вставало перед глазами, здесь каждый закоулок, поворот или лавочка были полны ими. Сейчас-то, насмотревшись за эти десять лет на разные семьи, я понимала, что моё детство было счастливым, и отец любил меня… как умел. Мне бы немного мудрости тогда, десять лет назад, а ему – терпения попытаться объяснить мне происходящее другими словами, не приказным тоном, руганью и криками.
Когда она так смотрела на него, Викеру хотелось её придушить. Он не понимал этот взгляд – сумрачный, уходящий вглубь себя, не враждебный, но неприятный. Будто она осмеливалась разглядывать его с вершины – прожитых лет, опыта… Однако он видел, что старше и, естественно, опытнее этой маленькой женщины с огненными волосами и ореховыми глазами. И никак не мог понять, что дает ей право так смотреть!
О Сонном квартале паладин был наслышан, хотя самому не доводилось здесь бывать – что делать потомку семейства ар Нирнов в богом забытом месте, где собирается всякий сброд? Сейчас он с интересом оглядывался, чувствуя себя разочарованным. Район казался самым обычным: пыльные улицы, окна, плотно занавешенные шторами, хозяйки с корзинами, спешащие на рынок, босоногие мальчишки, стайками пробегающие мимо. Да, здесь было грязнее, чем в других кварталах города, ну так и народ тут жил более бедный. Ни кровавых разборок на улицах, ни продажных девок в закоулках, призывно улыбающихся накрашенными ртами и выставляющих напоказ сомнительные прелести, ни караульных, гоняющихся за преступниками. Городские патрули за время пути вообще ни разу не встретились!
Тамарис остановила лошадь у трактира с покосившейся вывеской, слов на которой разобрать было невозможно – так её загадили голуби, рядком сидящие поверху. Из дверей на звук бряцающей сбруи выглянул мальчишка. Рыжая, она, спешившись, поманила его пальцем, вручила монетку и приказала сторожить коней. Обернулась к Викеру. Выражение её лица показалось ему напряжённым, и он насторожился, привычно положив ладонь на рукоять меча.
– Идём со мной! Не стоит оставаться здесь одному…
– Я могу за себя постоять! – усмехнулся ар Нирн, многозначительно качнув клинок на поясе.
– Не поможет! – криво улыбнулась она, надвинула капюшон на лицо и толкнула дверь.
Народу внутри было немного – человек пять. Мужики смирно сидели за разными столиками над кружками с пивом, размышляли о чём-то с одинаковыми выражениями на лицах. Викер ощутил холодок, пробравшийся по позвоночнику под волосы на затылке. Неспроста они здесь сидели…
Тамарис подошла к стойке, за которой стоял неподвижной глыбой широкоплечий парень с совершенно разбойничьей рожей.
– Налей нам пива, трактирщик, – попросила она, садясь на высокий табурет. – Жарко нынче!
Хозяин молча нацедил два стакана мутного пива и поставил перед ней. Паладин побрезговал пить такое, а она отпила и заметила:
– Да, Зубатка, пиво здесь по-прежнему дерьмо!
Пятеро в зале, отвлёкшись от кружек, посмотрели на неё с нехорошим интересом. Викер чуть развернулся, чтобы видеть их, прикидывая про себя, кто осмелится напасть первым?
– Ты меня знаешь? – удивился громила за стойкой. – Открой лицо!
Тами скинула капюшон. Трактирщик сделал шаг назад, осеняя себя охранным знаком Великой Матери. Ар Нирн невольно поморщился – отступники, оказывается, ещё встречаются в столице!