Фаэрверн навсегда
Шрифт:
– Ты собралась мстить? – вопросом на вопрос ответил он. – Иначе зачем преследуешь отряд?
Горькая ухмылка исказила привлекательные черты её лица.
– Мстить? Предлагаешь мне перебить около пятидесяти паладинов в броне, вооружённых до зубов, сопровождаемых боевыми магами? Видать, рассудок к тебе ещё не вернулся!
– Тогда что? – спокойно спросил он.
Что толку собачиться? Кому и когда это помогало?
– Хочу вернуть кое-что, принадлежащее Фаэрверну…
Монастырская сокровищница! Ну,
– Фаэрверна больше нет, – равнодушно заметил он, вновь принимаясь за трапезу.
Она неожиданно оттолкнула от себя тарелку. Резко встав, подошла к окну и застыла, глядя наружу. Невысокая, хрупкая, рыжие кудряшки рассыпались по плечам… Она казалась одинокой, как потерявший родителей ребёнок. Её хотелось защитить, заставить позабыть о боли и горечи! Он поморщился. Воины Света обязаны защищать женщин, стариков и детей, подавать руку слабым. Что странного в его желании? Лишь только то, что относится оно к отступнице!
– Ты прав. Фаэрверна больше нет, но есть я! – донеслось от окна.
– Ты не справишься одна, – заметил он, среагировав на её слова быстрее, чем следовало. Но очень уж было неприятно слышать подобное и понимать, что вина лежит и на нём. Нет, всё было сделано правильно, но совесть, такая стерва, с которой не договоришься!
Она развернулась, откинула волосы.
– Какая тебе разница, паладин?
Викер посмотрел на неё и жестом указал на тарелку.
– Сядь, монахиня. Я – Викер ар Нирн. Как зовут тебя?
– Ты спрашивал имена у всех моих сестёр, которых потрошил?
– Нет. И не называл своего. И не предлагал им сделок…
– Ты собираешься предложить сделку мне? Отступнице? Великая Мать, куда катится этот мир?
– С миром всё в порядке! Проблема с тем, кто пытался убить меня. Ты поможешь мне разобраться с ним, а я тебе – достать нужную вещь из обоза.
Рыжая вернулась за стол, села, и вдруг захохотала, как сумасшедшая, раскачиваясь на стуле и вытирая слёзы.
– Как деликатно… не украсть… не забрать… Достать! Воины Света не воруют, да?
За господский дом солнце заглядывало только после полудня, поэтому здесь всегда было свежо. Широкий задний двор и прохлада – идеальные условия для ежедневных тренировок.
Викер стоял у окна в своей комнате, разглядывая место, где они с Астором неуклюже лупили друг друга деревянными мечами до тех пор, пока отец не нанял им учителя-мечника. Это было десять лет назад… Кажется, прошла целая жизнь. Викер успел послужить на границе, и за пять последних лет службы приобрел больше опыта, чем за все пребывание в родном поместье. Пришло время разбудить брата и проверить – какой опыт получил тот в его, Викера, отсутствие.
Ар Нирн ухмыльнулся
Викер коснулся его горла острием своего меча. Брат лениво разлепил глаза.
– На границе ты не прожил бы и часа! – улыбнулся ар Нирн.
Астор оттолкнул клинок, пружинисто вскочил с кровати и бросился обнимать старшего.
– Когда ты приехал?
– Рано утром, все еще спали. Собирайся, идем…
– Куда?
– Ты забыл, чем начиналось каждое наше утро? Ну и разленился же ты, братец… Смотрю, и жирок наел!
– Нет у меня жирка! – возмутился тот, натягивая штаны и сапоги, и окуная голову в ведро с водой, стоявшее в углу.
– Давай, давай, – беззлобно поторопил Викер. – Меч не забудь!
Выйдя на двор, он огляделся, разглядывая зубчатый силуэт крыши на фоне неба, здорово вымахавший куст сирени в углу, над старой телегой, под которой всегда дремал один из отцовских псов. Там и сейчас спала какая-то собачонка…
Словно и не было пяти лет, проведенных в суровых северных краях, в страшных чащах, полных опасных тварей и дикарей, не считавших зазорным убивать чужаков, ступивших в их снега. Словно он никогда не видел низкого серого неба, почти постоянно сыпавшего колкой крупой и лишь изредка распахивающего изумленные голубые глаза. Словно никогда не слышал тоскливого волчьего воя и глухого рычания снежных львов – грозы Северных приделов.
– Ну что же ты застыл? – закричал Астор, заняв позицию. – Давай, нападай! Спорим, ты не заденешь меня ни разу!
Викер пожал плечами. Он уже видел, в чем слабые стороны младшего – тот не совсем верно держал руку, открывая грудь, амплитуда движений острия меча была слишком широкой. Школа чувствовалась – Астор не ленился в его отсутствие, кроме того до Викера доходила его слава драчуна и дуэлянта, но одно дело бои напоказ с равными противниками, такими же, как и ты сам, придворными обормотами. И совсем другое – с тем, кому частенько приходилось заглядывать смерти в глаза, и кого зачастую спасало только собственное воинское искусство.
– Попробуй ты задеть меня, – предложил он.
Голубые глаза Астора вспыхнули. Вызов действовал на него, как красная тряпка на быка. Он и бросился на старшего с азартом и напором, свойственным юным, сильным и глупым…
– Убит! – спустя долю секунды констатировал Викер, чуть отклонившись с траектории движения брата и коснувшись мечом его груди.
Астор застыл, с изумлением разглядывая подрагивающее у собственного сердца острие.
– Нет! – возмутился он.
Викер улыбнулся.