Факел
Шрифт:
Славка удивленно округлил глаза.
– На выносной стреле спустишь мне катапульту, – сказал Морозов. – От дома и до пивной метров двести будет…
До двенадцати часов Морозов со Славкой сидели в вертолете и сражались на тренажере: командир всегда за пулеметчика, а Петров то был пилотом вертолета, из которого шла стрельба, то вертолетчиком – противником Морозова. Как ни пытался Славка, хоть раз взять верх, это ему не удалось. Даже в игре Морозов был рассудочен, холоден и точен. Он не давал врагу ни малейшей
– Ерунда это все! – заявил Петров. – Игры младшего возраста.
– Может быть и так, – ответил Морозов.
Александр навел на пивную бинокль и стал считать входящих:
– Смотри, какие бугаи собираются! Для них камня мало, нужно кирпичом по башке… Славка, девиц тащут, а те и рады… чего хорошего, если пьяный, да грубый… ты как думаешь?…
– Так же…
– Смотри-ка, все с пистолетами. Открыто носят, никого не боятся! Почему их полиция не задерживает… загадка…
– А станем мы им плечи, да колени разбивать, тут полиция себя и покажет! Арестовывать будут – нас.
– Мне все одно, кому по костям бить, – легкомысленно ответил Морозов. – Можно и полиции.
Славка оторвался от бинокля.
– Ты это серьезно, Сашка? И тех, и других мутосить?
– Придется полицмэнам выбирать, с кем они: если с теми, кто нам враги, то пусть не плачут, не жалуются на судьбу! Получат, как предатели! Я скажу, что у меня приказ Васильева.
– А Васильев возьмет, да и откажется!
– Как умный человек, он уже давно спрятался в надежную нору. Я бы так и сделал, на его-то месте… уже тридцать человек собралось, не считая охраны и девиц…
Морозов набрал номер Вельяминова и сказал:
– Паша! Мне мысль пришла, здравая – машину взять напрокат, фургон. На нем приедете, а здесь номера с него сорвете. Если что не так пойдет, я вас на каком-нибудь пустыре в вертолет посажу.
– Хорошо, что позвонил. Только собирались машину вызывать. Сколько собралось?
– Тридцать четыре, вместе с охраной.
Фургон подъехал через двадцать минут.
– У первой арки часть бойцов высади, Павел, объезжай по улице Печатников и у второй – остальных. Кто со мной пойдет?
Вызвались трое.
– Плавчий будет у катапульты, – сказал Морозов. – Паша, ты начальник! Бить только по плечам, локтям и коленям!
Морозов и ребята подобрались на расстояние броска. Командир вложил камни в две пращи, взял в каждую руку.
– Ровно четыре, я начинаю! – сказал он и швырнул камень, затем второй и еще два – у всех охранников оказались разбиты плечи. Еще броски – по коленям и парни с криками боли повалились на землю. Их вопли заглушили пьяные крики и громкая музыка из пивной.
Подскочили к ним и принялись вязать руки,
– Тяжелые парни! – воскликнул Морозов. – Бросим их! Не надо тащить!
Он приоткрыл дверь и занес бутыли. Здесь музыка била по ушам, казалось, вторая дверь вибрирует от громких звуков. Встав на колени, он приоткрыл ее, выполз на бетонную площадку и лег, осматриваясь.
В просторном зале было десятка три столиков, накрытых скатертями, с зажженными настольными лампами под желтыми абажурами. Сидели по трое, с кружками и рюмками. Сцены не было, вместо нее в углу надрывался проигрыватель – визгливые, разухабистые звуки, разрывали барабанные перепонки.
В глубине зала, на вертящихся стульях, сидели пятеро парней в зеленой форме, с засученными рукавами. Они упирались в стойку спинами и в такт музыке дирижировали кружками.
Левее стойки была вешалка с висящими куртками и кепи на полке.
И еще… Морозов вгляделся, и руки его задрожали – на вешалке, небрежно зацепленные за ремни висело с десяток немецких автоматов, а под ними – четыре ручных пулемета.
Морозов втащил бутыли, наклонил над ступеньками и отвернул пробки. Струи масла полились на ступени.
Теперь следовало подать сигнал. Первоначально Морозов планировал стрельбой по лампам и светильникам дать знать, но здесь решил по-другому: направив пистолет на парней у стойки, он открыл огонь.
С первыми выстрелами лопнули стекла во всех трех окнах и полетели дымовые шашки – густой белый дым поплыл над столиками. Общий вопль ярости потряс зал, началась беспорядочная стрельба.
Морозов стрелял по мечущимся фигурам до тех пор, пока автоматная очередь, пущенная прицельно не врезалась в дверь над его головой.
Он отполз в тамбур и прокричал в микрофон:
– Плавчий! Заряжай щебенкой и наводи на дверь! Как только вылезут с автоматами, бей, не жалей!
Он выбежал из тамбура и увлек за собой ребят. Отбежали на несколько метров и прижались к стене дома. Морозов видел, как распахнулась дверь и парни в зеленом, с пистолетами, побежали влево, за дом.
– Пашка! К тебе гости! – проорал Морозов. – Котов и Чернов – к нему, на помощь!
Сам он и еще один офицер, рванули к другому дому.
Раздался глухой удар и свист летящих камней. Ныряя в арку, Морозов увидел, как рухнули, как подкошенные, трое врагов, с автоматами.
– Плавчий! – крикнул Морозов. – Беглый огонь по окнам и двери! Там автоматчики и пулеметчики!
Ребята у второго дома не знали, что делать – здесь никого не было.
– Готовьсь! – закричал командир. – Пращи к бою!
Из-за соседних домов выбежала толпа парней – камни полетели в цель. Упало несколько "зеленых", остальные смело полезли в драку. Началась рукопашная.