Факир на все времена
Шрифт:
— Назовите цену, — предложил пересохшими губами Костиков, — назовите вашу цену…
— Не нужно так напирать, — мягко заметил Знахарь, — я могу воспринять ваши слова как оскорбление. Здесь не базар, и я с вами не торгуюсь, набавляя цену за свои услуги. Я просто хочу максимально точно обрисовать вам всю ситуацию в целом. Против вас сработала группа самого Факира. Обидно, но вы сами отчасти виноваты. Нельзя появляться на вокзале с двумя телохранителями и такими дорогими чемоданами. Только одни ваши чемоданы, наверное, стоили несколько тысяч долларов. Пустые чемоданы. Это сразу привлекло к вам внимание. Вам еще отчасти «повезло», что сработала группа Факира. Быстро,
— Значит, мне еще нужно благодарить вашего Факира? — разозлился Костиков. — Я думал, вы серьезный человек, а вы мне сказки рассказываете. Извините, я обращусь к другим людям…
Он взялся за ручку автомобиля, чтобы выйти, но неожиданно лицо Знахаря изменилось.
— Сядь и успокойся, — перешел он на «ты».
Костиков дернул ручку, дверца не открывалась.
— Мой водитель заблокировал двери, чтобы нас не беспокоили, — пояснил Знахарь, — и не нужно так дергаться. Если бы ты сейчас вышел из машины, то не дошел бы живым до своей. Получается, что тебе не нравится, когда у тебя берут чемоданы с барахлом, а меня, значит, можно оскорблять, и мне это должно нравиться? Ты не понял, с кем именно ты связался. Меня короновали еще в те годы, когда ты школьником был. А ты думаешь, что я с тобой душеспасительные разговоры веду или цену набавляю. Сиди и не рыпайся. А теперь слушай меня внимательно. Когда один вор в законе выступает против другого вора, начинается война. Беспощадная, злая, без всяких правил. Потому что не может один вор выступать против другого. Для этого у нас свой суд есть и свой смотрящий. Мы обращаемся к уважаемым людям, и они рассматривают наши споры. И в таких случаях решение наших судов апелляции или обжалованию не подлежит. Любой, кто не выполнит подобное решение, становится вне закона. Это ты понимаешь?
— Да, — кивнул Костиков.
Запертая дверь его смутила. Даже немного испугала и вернула на землю. Он уже пожалел, что связался с бандитами. Но отступать было невозможно.
— Тогда сделаем так. Ты выступаешь как оскорбленная сторона. Будем считать, что мы с тобой компаньоны. Тогда я обязан взять тебя под защиту. Факир не имеет права трогать моего компаньона. И тогда все правильно. Я принимаю меры и наказываю тех, кто посмел покуситься на твои вещи.
— В каком смысле компаньон? — не понял Костиков.
— В самом прямом. Ты уступаешь мне пять процентов своих акций.
— Пять процентов? — не поверил Александр Викторович. — Это почти два миллиона долларов по нынешнему курсу! Вы с ума сошли? Два миллионов долларов, чтобы найти сучку, которая меня обманула, и наказать ее? Два миллиона долларов. Вы, видимо, не понимаете, о чем просите? У тебя крыша поехала, — разозлился Костиков; когда дело касалось денег, он становился наглым и неуправляемым и тоже перешел на «ты», — я никогда не заплачу таких денег. Зови своего водителя, пусть откроет двери. И учти, что в моем автомобиле сидят трое вооруженных ребят. Если я сейчас не выйду, они откроют стрельбу. У двоих автоматы.
— Предусмотрительный тип, — кивнул Знахарь, — это хорошо. Только ты опять не понял. Я не просто становлюсь твоим компаньоном. Я решаю все твои проблемы в будущем, гарантирую тебе защиту и наказываю группу Факира. Не сучку, о которой ты говоришь, а целую группу во главе с коронованным вором. Поверь, что я беру с тебя еще очень небольшую плату. На самом деле я должен был попросить десять процентов твоих акций. Это было бы справедливо…
— Тогда
— Очень рационально, — перебил его Знахарь, — и очень конкретное вложение денег. Сейчас у тебя на носу переговоры с Манвеляном. Забыл об этом? А он ведь тоже не простачок, имеет хорошие связи в наших кругах. Постарается тебя кинуть на большую сумму…
— Откуда ты знаешь? — На этот раз Костиков действительно испугался. Очень испугался. О его переговорах пока не знал никто.
— Работал все эти дни. Готовился к встрече с тобой. А теперь подумай, что будет, если Манвелян узнает, как ты расправился с теми, кто посмел у тебя только чемоданы увести. А ведь об этом случае в поезде уже вся Москва знает. Такие слухи быстро расходятся. И репутацию лоха ты на всю жизнь заработаешь и с этим клеймом умрешь. А я тебе предлагаю выгодную сделку. Теперь все будут знать, что тебя нельзя кидать, нельзя с тобой поступать нечестно. Все будут знать, что ты можешь найти и наказать тех, кто посмел тебя обмануть. И наконец, все будут знать, что ты дружишь со Знахарем. А такая дружба стоит твоих вшивых акций. И твоих двух вонючих миллионов. Сколько еще миллионов у тебя останется?
Костиков задумался. В словах бандита было рациональное начало. Но такая сумма в два миллиона долларов! Откуда он узнал о предстоящем договоре с Манвеляном? Если там все будет нормально, то прибыль может составить в течение трех лет больше пяти миллионов долларов. Если Манвелян узнает, что в его друзьях ходит сам Знахарь! Кажется, это действительно здорово. Может, стоит рискнуть?..
— Предположим, что я соглашусь, — сказал Костиков. — Что ты можешь мне пообещать?
— Все, что ты захочешь. Можем доставить ее к тебе домой, можем разрезать на кусочки, можем сделать из ее кожи сумочку и подарить твоей бывшей супруге.
— Не нужно шутить. Она была одна?
— Нет, они работают группой, я тебе уже говорил.
— Накажите их. Найдите и накажите. Но чтобы они знали, кто их нашел и почему. Обязательно скажите им об этом. А ее… Частные заказы вы принимаете?
— В каком смысле?
— Она понравилась моему телохранителю, которого я уволил. Он сейчас работает охранником в каком-то баре. Если ему предложить устроить эту встречу, то он будет готов порвать ее на куски. Ты сможешь организовать их встречу?
— Это обязательно? — поморщился Знахарь.
— Я даю акций на два миллиона долларов, — напомнил Костиков, — а ты торгуешься из-за такого пустяка.
— Как хочешь. Я не люблю неоправданной жестокости…
— Секунду назад ты предлагал мне сумочку из ее кожи. Тоже мне агнец божий.
— Мы бы ее не мучили. Есть тысяча способов спокойно убрать человека. Без лишних мучений и пыток. Достаточно дать ей стакан воды с нужными «витаминами», и она спокойно заснет. Зачем тебе эта встреча?
— Это мой каприз, — упрямо произнес Костиков, — ты же сам говоришь, что все тайное рано или поздно становится явным. Пусть все узнают, как мы отомстили. И потом, вам даже лучше. У вас будет человек, на которого можно будет все свалить. Он был уволен и поэтому хотел отомстить. Прекрасный мотив для мести. Любой суд согласится с таким обвинением. Или нет?
— Хорошо, — сказал Знахарь, — делай как считаешь нужным.
— А остальные?
— Их двое. Мы их просто уберем.
— А Факир?