Факир на все времена
Шрифт:
— А женщина могла его ударить?
— Теоретически да. Но я думаю, что удар нанес мужчина. Хотя сейчас появились такие женщины…
— Двадцать первый век, — усмехнулся Дронго, дотрагиваясь до головы, — век эмансипации.
— Болит голова? — уточнил врач. — Я думаю, что вас нужно прямо сейчас отправить в больницу на рентген. Если там гематома, то могут быть большие неприятности. Давайте я выпишу направление, и мы попросим дежурную машину отеля.
— Я не думаю, что ударился так сильно, — ответил Дронго. — Дело в том, что я сумел удержаться, и удар пришелся по ногам, а
— Все равно нельзя ждать до утра, — решительно сказал врач, — рядом есть больница. Буквально в десяти минутах езды. Пусть они сделают вам рентген и привезут обратно. Чтобы я был спокоен. Вы можете сейчас даже не чувствовать последствия удара, а потом неожиданно станет хуже. Так иногда бывает.
— Я убежден, что у меня ничего нет. Но если вы настаиваете…
— Именно настаиваю, — твердо произнес врач. — Я сейчас позвоню и вызову дежурную машину. Ноги и руки подождут до утра, а ваша голова нет. Это очень серьезно. Если бы вы сразу сказали мне об этом ударе, я бы давно вас направил в больницу. К таким ударам нельзя относиться легкомысленно. Сейчас поедете. Так будет правильно.
Врач поднял трубку телефона.
— Срочно нужна дежурная машина. До больницы. Нет, состояние раненого стабильное. Но снимок сделать нужно…
Он не договорил. В кабинет буквально ворвался Татаренко.
— Что случилось? — с порога спросил генерал. — Мне сказали, что ты попал в автомобильную аварию из-за меня.
— Тебе сказали неправильно, — возразил Дронго, — я случайно попал в аварию, и ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты же не можешь отвечать за качество местных дорог и за все местные такси.
— Подожди, подожди, — прервал его Татаренко, — ты мне зубы не заговаривай. Мы с тобой попрощались три часа назад. Ты почему приехал сюда и оказался у нашего отеля? Только честно, без шуток.
— Если честно, то испугался за тебя…
— Так, это уже лучше. Что конкретно случилось?
— Ты слышал об убийстве, которое здесь произошло? — вопросом на вопрос ответил Дронго.
— Конечно, слышал. Даже Джемал Азиз сюда приехал. Только об этом все и говорят. Убили кого-то из проживающих, и, насколько я понял, он был из России.
— Поэтому я здесь и оказался, — пояснил Дронго, морщась от боли. — Дело в том, что примерно час назад по местному каналу передали, что в «Принцессе» произошло преступление — был убит приехавший гость из России или Украины. Они не уточнили, откуда именно. Можешь себе представить мое состояние? А ты уехал от меня в девять часов вечера, и я начал волноваться. Сначала я позвонил на твой мобильный, но он был отключен. Потом начал звонить к тебе в номер, но ты не отвечал.
— Я оставил свой телефон дома и поставил его заряжаться, — пояснил Татаренко, — а мы с Лидой пошли погулять к морю. Кто мог подумать, что ты будешь звонить именно в это время!
— Тогда я решил сюда приехать на такси, — продолжал Дронго. — Но в отель меня не пустили. Теперь понимаю, почему. Здесь было все руководство местной полиции во главе с Джемалом Азизом, и, конечно, службе безопасности отеля не нужны лишние неприятности. Но
— Слава богу, что все обошлось.
— Ты говорил мне, что у ваших соседей пропали документы и деньги, — напомнил Дронго, — я волновался еще и из-за этого… Возможно, ты случайно стал свидетелем, и тебя решили убрать. Понимаешь?
— Представляю, что ты подумал, — согласился Татаренко, — наверное, я на твоем месте размышлял бы точно так же. Подожди, подожди. Я сейчас подумал о том, что здесь раньше произошло. А если эти два события как-то связаны? Я даже забыл о пропаже паспортов. Хорошо, что ты мне напомнил. Я сейчас найду Джемала Азиза и расскажу ему обо всем. И вообще, тебе не нужно здесь отлеживаться. В конце концов, ты у нас самый знаменитый детектив на всем постсоветском пространстве. Тебе нужно подниматься и применять свое аналитическое мышление для розыска убийцы.
— Только не говори об этом туркам. Они могут обидеться. Как-никак это убийство произошло на их территории.
— Пусть еще скажут спасибо, что такой знаменитый эксперт будет им помогать, — возразил Татаренко, — и если ты действительно сможешь им помочь, то они только будут рады. Джемал Азиз человек современный, у него нет комплексов местного «царька». Если ты сможешь им помочь, они с удовольствием примут твою помощь. Сейчас я пойду и предложу ему позвать тебя. Кроме того, им нужен хороший переводчик. Они уже посадили Лиду для того, чтобы допрашивать находившихся на вилле свидетелей и подозреваемых. Но она не справится одна. А ты прекрасно знаешь турецкий и русский языки. Ты ведь можешь поработать обычным переводчиком?
— Переводчиком смогу, — улыбнулся Дронго, — хотя я думаю, что в таком отеле есть несколько десятков людей, которые хорошо понимают русский и турецкий языки. Здесь, кажется, отдыхают в основном туристы из бывшего Советского Союза, и многие сотрудники отеля неплохо говорят по-русски.
— Это не имеет никакого значения, — отмахнулся Татаренко, — я думаю, что ты сможешь оказать им более конкретную помощь. Сейчас я сам пойду и поговорю с начальником полиции. Я думаю, он наверняка слышал о тебе.
— Подожди, — попросил Дронго, — я сейчас уезжаю в больницу.
— У тебя такие серьезные травмы? — обернулся уже выходивший Татаренко.
— Нет. Но врач настаивает сделать снимок головы. Он опасается, что там может быть гематома и кровоизлияние в мозг. Но больница находится рядом, и мы вернемся минут через двадцать или двадцать пять.
— Тогда будем тебя ждать, — согласился Павел Анатольевич. — Может быть, я поеду с тобой?
— Нет. Тебе лучше остаться в отеле. Тем более Лида там помогает сотрудникам полиции. Оставайся здесь, а я довольно быстро вернусь. И если хочешь, поговори с начальником полиции. Полагаю, что у меня будет работать голова, когда я снова сюда вернусь.