Фактор страха
Шрифт:
— Зачем мне ваши предположения? — спросила с вызовом женщина. — Жизнь моя кончена.
— Пока нет, — возразил Дронго, — но, если будете упорствовать, можете не выйти из этой больницы.
— Что вы имеете в виду? — почему-то шепотом спросила она.
— Выслушайте меня. — Он наклонился к ней. — Вчера вы встретились со своим приятелем, и то, что произошло между вами, кто-то сфотографировал, запечатлев самые откровенные позы. Эти фотографии мы нашли в кармане Очеретина. Они помечены вчерашним числом. Кто-то прислал их ему. А он переправил снимки Чиряеву. Взбешенный, Чиряев приказал своим людям убить вас, но перед
Она слушала, затаив дыхание, завороженная взглядом его темных глаз, чувствуя, как страх леденит душу.
— Чиряев приказал разобраться с вами, — продолжал Дронго, — а водитель, приставленный к вам, помог убийцам проникнуть в квартиру. Прежде чем вас убить, они решили с вами поразвлечься. Чем это кончилось, вы знаете. Потом в квартиру ворвались уже другие убийцы и перестреляли насильников.
— Да, — растерянно сказала она, — наверно, так все и было.
— Возможно, вы потеряли сознание и не помните, кто расправился с насильниками. Возможно, вы их даже не видели. Они вас не тронули, потому что подумали, что вы либо без сознания, либо мертвы. Но они снова придут, узнав, что вы живы. Обязательно придут. И не только они. Именно в вашей квартире убили Очеретина и его боевиков. Возможно, фотографии подбросили специально, чтобы заманить бандитов в вашу квартиру. И если это дойдет до Чиряева, вам несдобровать. Вы не сможете доказать, что ничего об этом не знали. Теперь представьте себе его состояние. С одной стороны, он узнает, что вы изменили ему, а с другой — что в вашей квартире погибли его люди. Он воспримет это как явное издевательство с вашей стороны.
— Вполне возможно, — согласилась она, — надо ему позвонить, рассказать все, как было.
— А фотографии? — холодно напомнил Дронго. — Или вы думаете, они существуют только в одном экземпляре? Если есть пленки, их можно напечатать.
— Что же мне делать? — простонала она. — Чего вы от меня хотите?
— Правду, — сказал Дронго, — мне нужны факты, и получить их я могу только от вас. Итак, кто был с вами вчера? Имя?
— Я вспоминать о нем не хочу. Альфонс, негодяй. Он меня предал.
— Его фамилия?
— Егор Фанилин. Мразь, сволочь, — она подбирала ругательства пообиднее и вдруг, вспомнив о фотографиях, даже глаза закрыла от ужаса. — Ваши сотрудники видели фотографии?
— Нет, только следователь, тот, что постарше, который безуспешно пытался вас допросить, — соврал Дронго, — если мы с вами договоримся, обещаю, фотографии будут уничтожены.
— Даете слово?
— Даю.
— Егор Фанилин, — повторила она и дала его адрес.
— Где происходила ваша встреча?
— В очень красивом доме, шикарной квартире. Мы поехали туда на его машине. Подождите. Я вспомнила адрес. Мичуринский проспект. Новостройка. Квартира шестьдесят шесть. Я еще подумала, что шестерка не очень счастливое число. Номер дома не помню. Помню, что новый. Там их несколько справа от дороги.
— Квартира шестьдесят шесть, — кивнул Дронго. — Я запомню. Скажите, Очеретин был другом Чиряева?
— Его правой рукой. Поэтому я впустила их, думала, они по делу пришли.
— Вы действительно не видели, кто убил Очеретина и его людей?
— Не видела. Потеряла сознание. У меня такое ощущение, что искупалась в грязи. Попросите, чтобы меня отпустили домой. Мне здесь плохо. Хочу помыться, привести себя в порядок, но врачи
— Чтобы вы, не дай бог, не забеременели, — предположил Дронго.
— Я не могу забеременеть, — уверенно сказала она, — я знаю свои дни. Очень хочется домой.
— Домой вам сейчас нельзя, — заметил Дронго, — опасно. Снова могут нагрянуть преступники. У вас есть деньги?
— Дома только полторы тысячи. Но у меня есть почти новая «Ауди». Может, продать ее? Один мой друг этим занимается.
— Про друзей забудьте. Хотя бы на время, — посоветовал Дронго. — Где ключи от машины и документы?
— Дома. В серванте. Вы не могли бы продать мою машину?
— Попрошу следователя заехать к вам за ключами. Постараюсь в ближайшее время продать вашу машину. Вы можете где-нибудь спрятаться на несколько дней?
— Могу. У подруги.
— Никаких подруг, я же вам сказал. — Дронго вздохнул. — Ладно, что-нибудь придумаем. Последний вопрос — кто звонил вам обычно от имени Чиряева?
— Его адвокат Аркадий Тумасов или же Анатолий Шпицын. Он тоже близкий друг Чиряева. Такой же, каким был Очеретин.
— Вы знаете, где работает Шпицын?
— Он глава охранного агентства не то «Чаран», не то «Чачаран».
— Может быть, «Чагчаран»? — сказал Дронго.
— Да, кажется, так. Прежнего главу агентства убили, и его место занял Шпицын.
— И давно он там работает?
— Не очень. Несколько недель. Точно не знаю. Он дважды звонил мне, оставил свой телефон, даже передал через моего водителя свою визитную карточку. Я обратила внимание на название агентства, потому что раньше там работал знакомый Чиряева. Бывший сотрудник милиции. Кажется, Артемьев. Я его несколько раз видела, он приезжал к Чиряеву на дачу. С женщиной по имени Алевтина. Старое русское имя, я поэтому и запомнила. Так вот, этот Артемьев погиб. Водитель мне рассказал. Этот паршивый слизняк, который казался мне порядочным человеком.
После перенесенных испытаний ей хотелось высказаться. Излить душу. В какой-то мере она чувствовала себя отмщенной: насильники за свое злодеяние поплатились жизнью.
— Спасибо за информацию, — сказал Дронго, — я выйду на минутку. — Дронго покинул палату и сказал Романенко, курившему в коридоре: — Ее надо срочно увезти из больницы. Ни Чиряев, ни его враги не оставят ее в покое.
— Куда я ее увезу? — с горечью произнес Романенко. — Это в Америке есть фонд защиты свидетелей, который получает средства из федерального бюджета, а у нас сотрудникам месяцами зарплату не выдают. Мы бумагу за свой счет покупаем. А вы говорите «увезти».
— У нее есть деньги, — сказал Дронго, — правда, небольшая сумма. Есть машина. Попрошу кого-нибудь из знакомых срочно продать ее. С деньгами она сможет хотя бы на время укрыться.
— Сейчас она пока проходит по уголовному делу как потерпевшая, — напомнил Романенко, — но если будет доказана ее связь с Чиряевым, она из потерпевшей может превратиться в свидетеля, а то и в обвиняемую. Скорее всего машина куплена на деньги Чиряева, и в этом случае подлежит конфискации.
— Всеволод Борисович, на данный момент она потерпевшая, — напомнил Дронго, — и важный свидетель. Ваша задача уберечь свидетеля до суда. Мы уже потеряли Труфилова. Нам нужно ее спасти. Представьте, сколько всего она вынесла.