Факторизация человечности
Шрифт:
С тех пор, как сознание современного типа появилось впервые миллионы лет назад, около ста миллиардов его отростков — около ста миллиардов человек — родились и умерли на планете Земля.
И они по-прежнему были представлены здесь, каждый в своём гексагоне.
А что есть человек как не сумма его воспоминаний? Что ещё настолько же ценное может содержать гексагон? Зачем сохранять старые гексагоны, если не…
От одной мысли об этом голова шла кругом.
К кому обратиться первым? Если она может прикоснуться к разуму лишь одного человека, то кто им станет?
Христос?
Или Эйнштейн?
Сократ?
Или
Стивен Хокинг?
Или Мари Кюри?
Или — она, разумеется, подавляла эту мысль — её мёртвая дочь, Мэри?
Или даже мёртвый отец Хизер?
Кто? С кого начать?
На глазах у Хизер световая дуга соединила один из цветных гексагонов с одним из тёмных. Значит, есть способ пользоваться этим гигантским коммутатором для соединения живого разума с архивной версией мёртвого.
Возникают ли эти дуги самопроизвольно? Можно ли объяснить ими случаи, когда людям кажется, что они уже жили раньше другой жизнью? Хизер никогда не верила в рассказы о прошлых жизнях, но свищ в этой… в этом психопространстве, соединяющий мёртвый разум с активным, вполне может быть интерпретирован как воспоминание о прошлой жизни активным разумом, понятия не имеющим, что происходит.
Пока она раздумывала, дуга исчезла; что бы это ни был за контакт и какова бы ни была его цель, время его истекло, и он завершился.
Пассивный гексагон за это время ни разу не осветился, оставаясь мёртвым в течение всего времени контакта. Хизер видела наилучшее представление, которое мог составить её разум о четырёхмерном мире — обиталище надразума, однако, как и говорилось в тех статьях из Сети, которые она читала, четвёртым измерением не было время; оно не позволяло живым и мёртвым взаимодействовать.
Хизер снова развернулась лицом к громадному подсолнуху активных гексагонов.
Один из них — один из семи миллиардов — был ею, трёхмерным сечением её четырёхмерного отростка надразума.
Но какой именно? Близко она от него или далеко? Наверняка связи более сложны, чем может изобразить это представление. Наверняка, как и в случае с нейронами в человеческом мозгу, соединения многоуровневые. Это был всего лишь один способ — причём сильно упрощённый — смотреть на гештальт человеческого сознания.
Но если она где-то там — а она должна там быть — то…
Нет, не Христос.
Не Эйнштейн.
Не бедняжка Мэри.
И не её отец.
Нет, первый разум, которого Хизер хочет коснуться, всё ещё жив, всё ещё активен, всё ещё обладает чувствами и восприятием.
Она всё-таки нашла его.
Внешнее хранилище.
Бэкап.
Архив.
Один из этих гексагонов представляет собой Кайла.
Если она сможет его отыскать, если сможет получить к нему доступ, она сможет узнать.
Так или иначе, она, наконец, узнает всё.
23
В лаборатории Кайла раздался звук дверного звонка. Кайл поднялся со своего кресла перед консолью Читы и подошёл к двери. При его приближении она открылась.
В изгибающемся коридоре стоял высокий угловатый
— Профессор Могилл? — спросил он.
— Да? — ответил Кайл.
— Саймон Налик, — сказал гость. — Спасибо, что согласились со мной встретиться.
— Ах, да. Совсем забыл, что вы придёте. Входите, входите. — Он отошёл в сторону, давая Налику войти. Кайл снова уселся перед консолью Читы и жестом пригласил Налика занять другое кресло.
— Я знаю, что вы занятой человек, — сказал Налик, — так что я не буду тратить ваше время попусту. Не хотели бы вы перейти работать к нам?
— «К нам»?
— Североамериканская Банковская Ассоциация.
— Да, да, вы же говорили по телефону. Забавно — банкир с фамилией Налик. Бьюсь об заклад, на этот счёт постоянно шутят.
— Вы первый, — ровным тоном ответил Налик.
Кайл слегка растерялся.
— Но я-то не банкир, — сказал он. — Какой у вас может быть ко мне интерес?
— Мы хотели бы, чтобы вы работали в нашем отделе безопасности.
Кайл развёл руками.
— Всё равно не понимаю.
— Вы меня не узнаёте? — спросил Налик.
— Нет, простите. А мы раньше встречались?
— Вроде того. Я был на вашем семинаре по квантовым вычислениям на конференции IA-в-квадрате в прошлом году. — В 2016-м конференция Международной Ассоциации Искусственного Интеллекта [22] проходила в Сан-Антонио.
Кайл покачал головой.
22
По-английски International Artificial Intelligence Association — IAIA или IA2.
— Простите, но нет, не припоминаю. Вы задавали вопросы?
— Нет — я никогда не задаю вопросов. Только слушаю, а потом отчитываюсь.
— Чем же моя работа могла заинтересовать Банковскую Ассоциацию?
Налик полез в карман. На одно ужасное мгновение Кайл перепугался, что он сейчас достанет пистолет. Однако Налик достал всего лишь бумажник и вытащил из него карточку смарт-кэш.
— Скажите мне, сколько денег на этой карточке, — попросил Налик.
Кайл взял у него карточку и сильно сжал её между большим и указательным пальцем; энергия сжатия запитала крошечный дисплей на поверхности карты.
— Пятьсот семь долларов шестьдесят центов, — прочитал он число на дисплее.
Налик кивнул.
— Я перевёл эту сумму непосредственно перед приходом сюда. Сумма выбрана не случайно. Именно столько денег средний североамериканец обычно держит на смарт-кэше. Всё наше безналичное общество базируется на безопасности этих карт.
Кайл кивнул; он начал понимать, к чему клонит Налик.
— Помните проблему 2000-го года? — Налик вскинул руку. — Я, кстати, считаю, что именно банки виновны в ней больше всех. Это мы напечатали миллиарды бланков чеков с цифрами «19__» в графе года; мы внедрили концепцию двухциферного года и приучили всех пользоваться ею в своей повседневной жизни. Как вы знаете, были потрачены миллиарды на то, чтобы катастрофа не поразила мир через секунду после 23:59:59 31 декабря 1999 года. — Он замолчал, ожидая, что Кайл согласится с ним. Кайл просто кивнул.