Факторизация человечности
Шрифт:
— Так вот, проблема, что стоит перед нами сейчас, несравненно хуже, чем проблема-2000. В мире имеются триллионы долларов, не существующих ни в какой форме, кроме как в виде данных, записанных на смарт-кэш. — Он сделал глубокий вдох. — Вы знаете, что когда карты смарт-кэш появились впервые, ещё продолжалась Холодная война. Мы — то есть, банковская индустрия — беспокоились о том, что будет, если атомные бомбы начнут падать на США или Канаду, или на Европу, где смарт-кэш внедрили ещё раньше, чем у нас. Нас ужасала мысль о том, что электромагнитный импульс
Кайл крутил в пальцах карточку Налика, постукивая о стол каждым её ребром по очереди. Он перестал это делать и положил карточку перед собой.
— Вы пользуетесь RSA-шифрованием.
— Да, именно так. Мы пользуемся им с самого первого дня — и теперь это de facto мировой стандарт. Ваш квантовый компьютер, когда вы сможете его построить, сделает каждую из одиннадцати миллиардов карт смарт-кэш уязвимымой для взлома. Один пользователь сможет забрать все деньги с карточки другого во время простого перевода с карты на карту, или вы сможете просто записать на свою карту любую сумму денег в рамках установленного для неё максимума, и эти деньги фактически появятся из воздуха.
Кайл долго молчал, прежде чем ответить.
— Вы не хотите, чтобы я на вас работал. Вы хотите похоронить мои исследования.
— Профессор Могилл, мы готовы сделать вам весьма щедрое предложение. Сколько бы ни платил вам университет — мы заплатим вдвое, причём это будет сумма в американских долларах. Вы получите лабораторию, оборудованную по последнему слову техники в любом городе Северной Америки, в каком пожелаете. Мы обеспечим вас любым персоналом, и вы сможете заниматься своими исследованиями в своё удовольствие.
— Но я не смогу публиковать результаты, так ведь?
— Да, мы потребуем от вас подписать соглашение о неразглашении. Но в наше время большинство исследований делается частными корпорациями, не так ли? Компьютерные фирмы и производители лекарств не выдают свои секреты. А мы будем искать безопасную альтернативу современным системам шифрования, так что в конечном итоге вы сможете опубликовать свои результаты.
— Не знаю. Ведь мои исследования вполне могут вылиться в нобелевскую премию.
Налик кивнул, словно даже не собираясь оспаривать это предположение.
— Денежное вознаграждение, сопровождающее Нобелевскую премию, в наши дни эквивалентно 3,7 миллионам канадских долларов; я уполномочен предложить вам эту сумму в качестве бонуса за подписание контракта.
— Это безумие, — сказал Кайл.
— Нет, профессор Могилл, это просто бизнес.
— Я должен об этом подумать.
— Конечно, конечно. Обсудите это с вашей женой, Хизер.
Сердце Кайла подпрыгнуло при упоминании имени Хизер.
Налик холодно
— Вы знаете мою жену? — спросил Кайл.
— Нет, лично мы не знакомы. Но я прочитал полное досье на вас обоих. Я знаю, что она на два года младше вас; знаю, что вы поженились двадцатого сентября тысяча девятьсот девяносто пятого; знаю, что сейчас вы живёте порознь; знаю, где она работает. И, конечно, я также знаю всё о Ребекке. — Он снова улыбнулся. — Не затягивайте это дело, профессор.
И с этими словами он ушёл.
Хизер, парящая в психопространстве, отчаянно старалась сохранить равновесие, рассудок и логику.
Всё это было так огромно и так невероятно.
Но что же делать дальше?
Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и попробовала начать с очевидного.
— Покажи мне Кайла.
Ничего не произошло.
— Кайл Могилл, — сказала она снова.
По-прежнему ничего.
— Брайан Кайл Могилл.
Без толку.
Ну конечно. Это было бы слишком просто.
Она попыталась сосредоточиться на его лице, вызвать его образ перед мысленным взором.
Чёрта с два.
Она вздохнула.
Семь миллиардов вариантов. Даже если она сообразит, как получить к кому-то доступ, она может провести остаток жизни, перебирая гексагоны наугад.
Интуитивно очевидным следующим шагом было подобраться поближе к мозаике и коснуться шестиугольного фрагмента. Она поплыла, загребая руками и проталкивая себя вперед, к пылающей огнями изогнутой стене.
Она могла различить отдельные гексагоны несмотря на то, что всё ещё находилась на приличном расстоянии от них, несмотря на то, что их было так много, что отдельных элементов она вообще не должна была различать.
Особенность восприятия.
Способ работы с информацией.
Она подбиралась ближе, но казалось, что она вообще не приближается. Гексагоны в центре поля её зрения сжимались пропорционально тому, как уменьшалось расстояние до них; те же, что были за пределами центра, превратились в радужные кляксы.
Она плыла, или летела, или её тянуло сквозь пространство, сокращая расстояние.
Всё ближе и ближе.
И вот, наконец, она у стены.
Каждая сота теперь была, наверное, сантиметра полтора в поперечнике, не больше клавиши, и стена теперь казалась гигантской клавиатурой. У неё на глазах каждый из гексагонов немного втянулся, образовав вогнутую поверхность, будто бы ждущую прикосновения.
Хизер, скрюченная внутри центаврянского конструкта, глубоко вдохнула.
Хизер в психопространстве ощутила покалывание в вытянутом указательном пальце, словно он наполнился электричеством, ждущим разряда. Она поднесла палец ближе, невольно ожидая, что между её невидимым пальцем и ближайшим к нему гексагоном проскочит искра. Однако энергия продолжала накапливаться внутри неё, не разряжаясь.