Факультет кругосветного путешествия
Шрифт:
Море было темное и берег пустынный. На дне моторного катера лежал Миша, избитый и неспособный двигаться.
Катер задрожал и медленно, задним ходом стал отходить от камней. Волков и Джессика махали доктору платками. Платок Джессики был мокрый.
65
— Совсем как мексиканские метательные ножи, — сказала Джессика, прикрывая рукой глаза, и Волков автоматически перевел ее реплику на русский язык.
— Это летучие рыбы, — тоном, не допускающем возражений, заметил Миша.
— Крылатые
Они лежали под пальмами доброго острова Футуна, Новогебридского архипелага, отдыхали после купания и собирались снова лезть в воду. Волков и Джессика просто потому, что больше делать было нечего, а Миша втайне надеясь, что краска доктора Ван-Дезена когда-нибудь смоется.
Темнобурый, с черной боевой раскраской малаитян, в кожаных туземных трусиках, с пристегнутым кривым ножом, он был великолепен, но это великолепие начинало ему надоедать.
— Миш, — заявила Джессика, — надо плавать.
Она сделала настолько значительные успехи в русском языке, что Миша бросил изучать английский.
— Плавать в воду, — объяснила Джессика и встала. Она была немногим светлее своего темнобронзового купального костюма.
— Миша тряхнул головой и тоже встал. Вода была как суп, теплая, с белыми водорослями вместо лапши и морской капустой на засыпку, замкнутая в огромной тарелке лагуны.
Плыть было легко и странно. Казалось, что плывешь по воздуху, до того вода была прозрачна. Внизу колыхалось многоцветное дно и искрами проносились рыбы. Коралловые башни подымались над поверхностью. На них было легко влезать, а сверху дно казалось еще чудеснее.
Миша стоял на двухсаженной высоте и наблюдал за Джессикой. Она винтом врезалась в стеклянную воду и шла почти без всплеска — это было великолепно, — и вдруг Миша похолодел: из-за скалы позади Джессики белым брюхом вверх выскользнула огромная рыба.
Акула… перевернулась на спину, чтобы схватить. В глазах потемнело, и сердце остановилось. Но только на секунду. В следующее мгновение Миша длинным прыжком летел по воздуху.
Вода гулко ударила в лицо и сомкнулась. Потом разомкнулась и закипела. Акулье брюхо было вплотную — перед глазами. Кривой нож по самую рукоять вошел в него и кривой полосой взрезал полметра.
Акула продолжала спокойно покачиваться, лежа на спине, и Миша ощутил кислую вонь.
— Миш! — весело кричала Джессика, — бей его, он мертвый!
66
Острова шли один за другим, иные с пальмами, иные без пальм и даже без названий. Иные невидимые: просто гладкие, круглые лужи среди покрытого длинной волной океана — лагуны, окруженные незаметным кольцом рифа.
Последний остров был не похож на все предыдущие. Он медленно встал из воды длинным черным хребтом. Вблизи он оказался
Пароход подошел к великолепному каменному молу, и автомобиль повез по безукоризненному шоссе. Каменные здания, слишком солидные и дорогостоящие для тропиков. Облицованный плитами, но почти пустой тротуар и прохожие, строем идущие посередине улицы. Позади строя — человек с револьвером.
Это столица страны дарового труда, город Нумеа, на Новой Каледонии, гордость тихоокеанской цивилизации, выстроенная руками французских ссыльных.
— Хорошо, что завтра уедем, — вздохнула Джессика.
На веранде отеля было душно, несмотря на вечер. Вдали на «Пальмовой площади» оркестр ссыльных играл невеселый вальс.
— Невозможно, — сказал Миша и встал из-за стола. Бананы, таро, и пресное кокосовое молоко были невыносимы. Хотелось черного хлеба и селедки — так хотелось, как никогда в жизни.
Миша вышел на улицу, но даже звезды были чужими и не успокаивали. Вместо, Большой Медведицы был Южный Крест, на крест непохожий, и никому ненужный. Миша фыркнул и пошел дальше.
— Миш! — позвала Джессика.
Огромный человек за соседним столиком вздрогнул и разбил стакан. Сидевший на другом конце веранды коренастый джентльмен поднялся и, пробираясь между пустыми столиками, направился к рослому незнакомцу.
— Здравствуйте, Мишле, — сказал он улыбаясь и опустил правую руку в карман, — вас трудно узнать без бороды. Я никогда не поверил бы, что вы, заключенный № 44378, прохлаждаетесь в Отель-де-Франс. На мое счастье вас ловко поймала мадемуазель, — и коренастый галантно поклонился Джессике.
— Скотина, — по-русски заявила Джессика Сержант ей не понравился. — Надо помочь этому большому дьяволу, я его подвела, — тихо закончила она по-английски.
Большой дьявол допил вино, встал и взял со стула свой необъятный пробковый шлем. Потом внимательно взгляну; на сержанта и улыбнулся.
— Идем, мой друг. Я готов, — сказал он, наклонился, мгновенно нахлобучил на сержанта свой шлем, пристукнул его сверху кулаком, так, что он опустился ниже носа, коленом опрокинул стол и одним прыжком перелетел через перила.
Когда сержант выбрался из-под стола и из-под шлема, на веранде никого, кроме мисс Драгонетт и Волкова, не было. Улица перед отелем была пуста.
— Ах, он сорвал мое колье! — лепетала по-французски Джессика. — Держите его, мосье! Держите его!
Он побежал направо…
Сержант кивнул головой и сразу исчез в темноте. Следом за ним, повинуясь непобедимому любопытству, бросился рослый негр в белом сюртуке, единственный лакей отеля.
— Мосье Мишле, — совсем другим голосом продолжала Джессика, — вылезайте из-под веранды — зам пыльно. Пятая дверь направо по коридору, номер 18.Это комната моих друзей. Дверь не заперта. Постарайтесь никого не встретить.