Факультет по связям с опасностью
Шрифт:
Сегодня Дербенево выглядело совсем не так, как несколько дней назад. Виновато ли было осеннее мягкое солнце или настроение ребят, но поселок сейчас казался им вполне милым: маленькие домики были вполне ухоженными, а палисадники прямо тонули в зарослях белых и розовых астр, сиреневых брызгах флоксов и хризантем и золотых мазках рудбекий. Школьники, перебрасываясь мячом, шли с уроков, на углу расположился небольшой лоток, казалось, вываливший из своих ящиков все фруктовое и овощное богатство, и Карина заметила на одном из газонов важных гусей, деловито расположившихся под сохнущими парусами
— Все, приехали, — сказал водитель. — Конечная.
Артем кивнул.
Ребята выгрузились у подъезда, и свежий осенний воздух вдруг показался им необычным и ярким — Карина смотрела на друзей и понимала, что все они чувствуют примерно то же, что и она: насыщение свободой. Впрочем, момент приятной расслабленности довольно скоро растаял: Артем посмотрел на окна второго этажа и вдруг охнул:
— Что за..?
— Чего ты, Тёмыч? — спросил Егор. Артем указал на окна и сказал:
— Открыты. Тетка дома.
Карина поняла, что означает выражение «обухом по голове». Артем вздохнул и промолвил:
— Ладно, что ж поделаешь… Пойдемте.
Подъезд дома практически ничем не отличался от такого же подъезда в доме Карины — разве что обувью, по сельской привычке оставленной у дверей. Поднявшись на второй этаж, Артем снова издал тяжелый вздох и надавил на пуговку звонка. Дверь тотчас же отворилась, и студенты услышали звонкий красивый голос с едва уловимым акцентом:
— Темочка приехал! Ай ты мой хороший!
Глядя на маленького бледного Артема, Карина никогда бы не подумала, что его тетка — колоритная полная грузинка совершенно невероятной, экзотической красоты, прямо-таки бьющей по глазам. Расцеловав племянника, тетка с той же искренней радостью обняла и расцеловала его спутников, и Карина, чувствуя неловкость от такой теплой встречи, почему-то едва не заплакала.
— Мне вчера Эльдар Сергеевич позвонил, сказал, что мой Темочка приедет! — голос тетки звенел над небольшой толчеей в коридоре, отражаясь от старого темного зеркала и закрытых дверей в комнаты. — И с друзьями! Говорит: ну вы уж, Нина Георгиевна, не подведите! А как я подведу, когда такая радость? Проходите, ребята, проходите, сумки прямо тут пока бросьте. Руки мыть — сюда. А потом в зал, отдохнете с дороги, покушаете по-людски.
Увидев накрытый стол, ребята дружно ахнули: тетка действительно расстаралась на славу. Были здесь и воздушные золотистые хачапури, и зеленые шары пхали, и ароматная курица, и тарелки с обжигающим пряным харчо, и стройные бутылки вина, и лиловые баклажаны, и пузатый красный перец — да чего тут только не было, и Карина не удивилась, когда через четверть часа тетка Артема стала лучшим другом для всех гостей, а через час над столом уже вилась песня, текста которой до этого момента никто не знал, но слова почему-то сами слетали с языка:
Тбилисо, мзис да вардебис мхарео,
Ушенод сицоцхлец ар минда.
Сад арис схваган ахали Варази,
Сад арис чагара Мтатцминда!5
Карине
— Что-то мне эти синие ниточки в твоей ауре не нравятся. Кушаешь хорошо? Голова не болит?
Карина только руками развела: голова у нее отроду не болела, а ела она всегда за троих. Вспомнив, что она еще собиралась позвонить родителям, Карина, вежливо извинившись, вышла из-за стола и пошла в коридор, где в сумке лежал ее мобильник, бесполезный на территории колледжа.
К ее удивлению, связь в Дербенево была отличной. На всякий случай Карина подошла к окну на кухне, и, когда мама взяла трубку, ее голос зазвучал настолько отчетливо, словно она стояла рядом. Карина чуть не расплакалась: она и представить не могла, насколько соскучилась по дому и родителям.
— Каринка! Вот так чудо! — воскликнула мама. — Рассказывай, как ты там? Как учеба, как общежитие?
— Мам, да все хорошо, — промолвила Карина, искренне стараясь, чтобы мама не заметила, как дрожит ее голос. — У нас по четыре пары каждый день. Меня на практических хвалят… Живем хорошо, в общаге вообще классно… Мам, как вы? Как папа?
— Папа на работе, — сказала мама, и Карина поняла, что она тоже едва сдерживает слезы. — Ох, Каринка, как же я рада тебя услышать… А мы, кстати, нашли сайт вашего колледжа. Оказывается, частное учебное заведение для одаренных подростков.
— Да, — кивнула Карина и с какой-то детской гордостью добавила: — А вы и не знали, что я у вас одаренная.
— Мы всегда это знали, — серьезно сказала мама. — Ну расскажи еще. Как ты, как все вообще…
И Карина долго говорила ей об учебе, о занудной алгебре и интересной истории, о том, какие хорошие у нее соседки, и как они все вместе отдыхают после занятий — она говорила и понимала, что по щекам текут слезы. Потом они попрощались, и Карина несколько минут бездумно смотрела в окно, глядя, как бесшумно сгущаются серые сумерки, в двухэтажном доме напротив загораются огни, а во дворе на видавшей виды лавочке расположилась веселая компания самого разудалого вида, и молодой мужчина с лицом профессионального литрбольщика с матами и перематами провозглашает первый тост.
Сперва Карине показалось, что низкорослый мужичок в потрепанной джинсовой куртке, невообразимо заношенных штанах и бейсболке, надвинутой на лицо, который стоял возле фонаря, принадлежал к той гоп-компании. Впрочем, она почти сразу отмела эту мысль: мужичок не делал никаких попыток приблизиться к веселящимся выпивохам — он стоял неподвижно и изредка нервно дергал головой, словно к чему-то принюхивался. Именно это дерганье и не понравилось Карине, и она отправилась обратно в комнату, чтобы рассказать о мужичке тетке Нине и ребятам. Мало ли что…