Fallout: Equestria
Шрифт:
— БЕЖИМ!
Я нырнула за набитый пулями мусорный бак и побежала по улице так быстро, как только могли нести меня мои короткие ноги. Свет, падавший сверху, становился ярче, и я уже чувствовала накатывающиеся на нас волны тепла.
— Я ж не знал. Откуда мне было знать? — говорил Каламити, двигаясь позади меня. — Какой долбаный псих стал бы так делать?
Пони, заключённые в клетку, повернулись к адскому пламени, заслонившему небо, и закричали. Воздух горел у меня в горле. К счастью я всё ещё удерживала фургон своим левитационным полем.
* * *
Я мысленно поблагодарила Селестию и Луну. Все мои спутники выжили. Правда, двое из Стальных Рейнджеров нет.
— Почему? — спросила кобыла-паладин, когда я открыла фургон чтобы освободить пленённых пони.
Я удивлённо посмотрела на неё. Захотев спросить, что она имела ввиду, я вспомнила предупреждение Хомэйдж о Стальных Рейнджерах:
Честно говоря, большинство из них будут более заинтересованы в том, чтобы спасти твой ПипБак, чем тебя.
До меня дошло, что Стальные Рейнджеры, похоже, напали на работорговцев с целью, совсем отличной от моей. Это открытие отдало горечью во рту.
— Потому что так правильно. И потому что, если бы я была на их месте, — сказала я, вспоминая, что однажды так и было, — я хотела бы, чтобы кто-нибудь меня спас.
Ушки Вельвет Ремеди приподнялись. Она услышала наш разговор, когда направлялась оказать первую помощь и утешить пони, которые оказались заперты в фургоне неделями, причём выглядели они (и пахли) именно так. Они были истощены, испуганы и спали в своих же испражнениях. Один из тех пони был мёртв, причём достаточно долго, чтобы начать вонять, но работорговцы даже не потрудились убрать труп. Я почувствовала, как во мне начал кипеть гнев.
Отвернувшись от этого зрелища, я посмотрела на бесстрастную маску Стального Рэйнжера.
— А ты почему?
— Чем больше сил наращивает Красный глаз, тем больше позиций мы теряем, — объяснила старший паладин. — Он жаждет технологий прошлого, которые по праву наши. Мы не можем идти против его армии в открытую, так что атакуем его линии снабжения.
Часть меня хотела высказать всё бронированной пони о её приоритетах. Вместо этого я нахмурилась. Я не ожидала, что окраины Филлидельфии окажутся районом боевых действий.
— Филлидельфия была местом размещения крупнейших центров как Министерства Военных Технологий, так и Министерства Морали. Но мы были вынуждены сдать наш Центр силам Красного Глаза три года назад и укрепиться на второстепенной позиции.
Я нахмурилась ещё сильнее.
— И никаких назревающих планов по его возвращению?
Я буквально почувствовала взгляд кобылы-рейнджера из-под её шлема. Предположительно, она вела меня в их крепость и потому причины не отвечать не было, но, видимо, эта свобода распространения информации на тактические сведения не распространялась.
Однако СтилХувз подступил и ответил:
— Нет, — было слышно, как кобыла заржала, ощетинившись, но СтилХувз не обратил на это внимания. — Смысла
Подойдя ближе ко мне, СтилХувз потребовал:
— Иди за мной. Я хочу поговорить с тобой наедине.
Отлично, потому что я сама хотела поговорить с ним.
* * *
— Почему ты с нами?
Мы были в выгоревших изнутри развалинах небольшой столовой. СтилХувз оставался, как всегда, скрытым и нечитаемым за ширмой своей брони.
— И не надо этой бодяги о том, что тебе нечего больше делать, — потребовала я. Как только мы остались одни, СтилХувз-лидер испарился. Вновь я необъяснимым образом оказалась во главе. Только на этот раз я действительно хотела, чтобы так было: — Ты сказал, что у тебя поручение. Что за поручение?
Хвост СтилХувза качнулся.
— Помнишь, как ты подслушала мой разговор с Каламити? Портрет тебя и твоих друзей, который я тогда нарисовал?
Я глубоко кивнула. Следующие его слова стали для меня сюрпризом.
— Я не верю ничему из этого, — сказал он мне. — Ты не шпион и не секретный агент какого-то особого стойла Министерства Крутости. Ты — хорошая пони, которая стала жертвой своей же хорошей натуры и неуёмного любопытства.
Усевшись на круп, СтилХувз продолжил:
— По моей оценке, ты выжила благодаря везению, растущим умениям и необычной удаче иметь способных друзей, которые хотят держаться тебя, даже когда ты ведёшь себя поразительно глупо.
Ну, спасибо, конечно.
— Я следую за тобой, потому что ты лучшая пони, чем я. И ты напоминаешь мне ещё кое-кого. Ты честно стремишься помогать и защищать других пони. Я верю... — Он замолк. В его голосе появилась дрожь. — Я верю, она бы одобрила тебя.
СтилХувз ковырял копытом обугленные и разбитые красные и черные плитки, устилавшие пол.
— Я говорил тебе ранее, что не все Стальные Рейнджеры одинаково понимают Присягу. Я всегда верил, что мы должны следовать примеру Кобылы Министерства — Эпплджек. Что мы должны быть привержены её целям и приоритетам. Что мы должны защищать других пони, как нашими технологиями, так и силой нашего духа. Наше предназначение не в том, чтобы красть и накапливать. Наше предназначение в том, чтобы защищать.
Я медленно кивнула.
— Я не был верен Присяге долгое время. Но на твоей стороне я снова могу быть ей верным.
Я отвела взгляд, осмысляя слова гуля. Повернувшись назад, я пригвоздила его взглядом.
— Это была самая душевная телега конского навоза, которую я когда-либо слышала.
Он перестал рыть.
— Это правда.
— Конечно, правда, — сказала я. — Вот так ты всегда и лжёшь. Если помнишь, я уже видела, как ты это делаешь. — Я начала ходить вокруг Стального Рейнджера, в то время как он продолжал сидеть. — Ты говоришь достаточно правды, чтобы кто угодно купился на твою историю. Но вот тут-то сбруя и трёт — всё это оценивание должно было произойти после того, как ты втёрся в нашу группу. Если уж на то пошло, ты объяснил только, почему ты всё ещё с нами. — Я остановилась перед ним и указала на него копытом. — Так что спрашиваю ещё раз. Почему. Ты. Здесь?