Fallout: Equestria
Шрифт:
Рванувшись обратно к поверхности, я зашлась в тяжёлом кашле. Боль в голове быстро отступала, теперь лишь слегка напоминая о себе. Через железные решётки виднелся холодный серый свет дождливого дня; вода выливалась из конца дренажного тоннеля, в котором я была заперта. Я задержала дыхание, давая воде удерживать меня перед решёткой, пока её уровень не опустился до уровня груди.
Что-то тяжёлое и металлическое ударило меня сзади. Я подвинулась и заметила в воде у моих копыт какой-то предмет. Моя снайперская винтовка.
Спустя несколько минут одинокий огонёк замаячил в темноте тоннеля. Сначала я решила, что это одноглазая
* * *
Из дневника Миднайт Шовер
День двадцать третий:
"Мои исследования потихоньку начали приносить плоды. Судя по всему, самой осведомлённой о мифологии зеброй в городе был преступник, в данный момент пребывающий в заключении в полицейском участке Зебратауна. Правда, торговка, поведавшая мне об этом, не могла или не желала говорить, какие обвинения были ему предъявлены.
Уже около месяца длится моя 'ссылка', и, пусть я и скучаю по замку, что-то в этом странном грязном маленьком милом городишке меня смущало. И вовсе не в хорошем смысле этого слова. Но продавцы больше не смотрели на меня с недоверием, и сегодня я с Дейзи наслаждалась обедом из хрустящего сена.
Как бы то ни было, становилось предельно ясно, что, вопреки усилиям полицейских, в этом городе была глубоко въевшаяся проблема контрабанды. Три смерти за последние три недели в пригородных угодьях могли быть связаны со свежезапрещённым наркотиком под названием "Дэш". Одна из смертей была вызвана передозировкой и две — огнестрельными ранениями. Причём последние два убийства были совершены одной и той же личностью, которая в тот момент была под сильным воздействием наркотиков. А сопоставив это с некоторыми собственными наблюдениями, я всё больше уверяюсь, что Зебратаун по самый круп увяз в торговле, а может даже и в производстве этого опасного вещества.
По пути домой я заметила пару пони, пытающихся пробраться в город, неся что-то, напоминающее бутылки ликёра. Их поведение было достаточно подозрительным, чтобы я их остановила и начала так громко расспрашивать их о делах в городе, что один из солдат неподалёку не удержался и обратил на них внимание. Что не удивительно, пони немедленно вспомнили о срочной встрече где-то в другом месте."
* * *
Никаких больше исследований канализации. По крайней мере, пока все остальные возможности не будут исчерпаны. Аликорны показали, как легко они могли превратить её в смертельную ловушку.
— С каких это пор аликорны говорят "ага, попались"? — спросила я, неуверенно стоя на каменистой улице Зебратауна у самой кромки воды. После того, что я пережила, меня не особо заботило, промокну я или нет, независимо от того, сколько нитей розового я видела в этой воде.
Паерлайт кружила над головой, как бы радуясь, увидев нас снова. Мы оказались отрезаны от Ксенит и Каламити, и я боялась спускаться вниз, чтобы найти их. Нет, было бы лучше если бы я отправила СтилХувза за ними. Он, по крайней мере, не мог утонуть.
Я осмотрелась вокруг, осознавая, что потеряла своего металло-бронированного спутника. Рэйнджера Эпплджек, только что стоявшего рядом со мной...
Обернувшись, я увидела, что он стоял на краю просёлочной
— Я умер здесь, — сказал он, перед тем как погрузиться в загадочное длительное молчание.
* * *
Из дневника Миднайт Шовер
День двадцать четвёртый:
"Я шла на встречу с местными полицейскими, но мне пришлось пойти другой дорогой из-за нескольких огромных пони-повозок, загородивших путь. Времени хватало, потому я решила осмотреться и заодно заглянуть в магазинчик на окраине города, торговавший копиями церемониальных масок зебр. Я была уверена, что хозяин такого магазина многое знает об обычаях и, разумеется, убеждениях зебр.
Мои планы на вторую половину дня прервал крик о помощи, который быстро затих. По-видимому, кое-кто из 'Эквестрийской Гвардии' решил позабавиться с симпатичной зеброй. Когда я добралась до места происшествия, 'самцы' уже лежали на земле перед своим весьма сердитым командиром — сержантом Эпплснэком, который, как я позже узнала, был одним из солдат, переведённых сюда после Утёса Разбитого Копыта.
По тому, как один из солдат держался за рёбра, и по его хромой походке стало ясно, что сержант предпочёл немногословные методы для пресечения этого 'нападения'. Хотя он, конечно, произнес несколько крепких слов после того, как уткнул забияк носами в пыль.
Но ещё сильнее меня потрясло то, что случилось далее. Я уже взяла на заметку имя сержанта, чтобы объявить ему благодарность, когда потрясенная и плачущая зебра протянула ему копыто, чтобы сказать 'спасибо'. Сержант Эпплснэк развернулся, оттолкнув её, и сказал, что он остановил этих сволочей не потому, что беспокоился о ней, а потому, что они позорили Эквестрию.
Я почувствовала, что созрела тема для еще одного письма, на этот раз адресованного самой принцессе."
* * *
Неподвижный взгляд СтилХувза был направлен на дорогу перед ним. В брусчатке я увидела четыре отпечатка копыт. Они выглядели так, будто были вплавлены в твердь камня. СтилХувз медленно шагнул вперёд, ставя копыта в каждое из углублений. У меня по загривку пробежали мурашки, когда я увидела, что они подошли ему идеально.
Взгляд СтилХувза скользнул к очертаниям Кантерлота вверху
— Я был здесь в день смерти Эквестрии, — медленно произнёс он. Я неподвижно слушала.
— Мы знали, что конец близится. Мы с Эпплджек были здесь, эвакуируя всех пони и зебр. Стойло Три было закрыто щитом Принцесс, но были и другие неподалёку. — Он повернулся ко мне. — Ты не представляешь, каково это — смотреть, как ракеты врезаются в щит, грозя прорваться сквозь него и убить всех внутри.
Он отвернулся.
— Затем мы получили известие, что зебры снесли Клаудсдейл с лица небес. Эпплджек простилась и помчалась в Понивилль. Я... — Из-под бесстрастной маски вырвался дрожащий вздох. — Я никогда не винил её за уход. Или за приказ остаться. За это некого было винить, кроме себя.
По хрипотце в обычно стальном голосе гуля я поняла, что мой друг сейчас по-настоящему плакал. Рейнджер Эпплджек больше не мог прятать свои душевные раны, и от этого моё сердце было готово вырваться из груди.