Фальшивая свадьба
Шрифт:
И все же перед отъездом мне приходится поехать в дом отца.
Только выходя из машины, которую мне оставил Ян вместе с охраной, ловлю себя на мысли, что теперь я уже не могу воспринимать этот дом именно домом. Не после того, что увидела и узнала.
Охрана пропускает меня без проблем. Я специально попросила водителя не заезжать на территорию - зашла как гостья, потому что именно таковой себя и чувствую.
Тетя в этот раз встречает меня у дверей. Видимо, теперь о любых посетителях докладывают
На ее лице четко читается настороженность, а я с горечью думаю, что еще месяц назад я считала ее самым близким и родным человеком.
– Ива, рада тебя видеть, - тихо говорит Аня. Подходит ближе.
– Ты не отвечала на звонки.
– Потому что не хотела разговаривать, - пожимаю плечами.
– Но теперь ты здесь.
– Я заехала за вещами.
Она сникает и подавленно кивает.
– Может, хоть чаю?
– Нет, у меня не так много времени - мы скоро уезжаем.
Тетя резко вскидывает взгляд на меня. Смотрит растерянно, даже испуганно.
– Как уезжаете? Куда? В отпуск?
– Нет. Мы с Яном уезжаем к нему в город. Он ведь здесь проездом.
Тетя натянуто улыбается и снова кивает.
– Наверное, так будет лучше. Если тебе интересно, то у отца дела идут неплохо. Может, через неделю его выпишут, и он вернется домой. Ты могла бы навестить…
– Нет, - качаю головой.
– Рада, что ему лучше. Но это мой максимум.
– Ива, я понимаю, что все вышло некрасиво, и ты не ждала, что…
– Не надо, - перебиваю тетю.
– Я не хочу это обсуждать. Но кое-что ты рассказать можешь.
Она вопросительно смотрит на меня.
– Что с моим здоровьем? Я слышала твой разговор с отцом. Ян подробностей не знает. Я, конечно, пойду к врачу, и все равно узнаю сама. Но раз уж я приехала за вещами, послушаем твою версию.
На лице тети отражаются сожаление и боль.
– Ива, я думала, так лучше, и поэтому…
– Я уже поняла, что ты все знаешь лучше. Сейчас просто хочу узнать диагноз.
Возможно, мои слова звучат слишком бескомпромиссно, но мне все еще больно видеть ее. Слишком больно. Я даже не уверена, смогу ли когда-нибудь видеть тетю и отца и не думать о том, как они предавали маму.
– У тебя врожденная аномалия одного из яичников. Выяснилось это случайно, и, конечно, это не приговор. Врачи сказали, что есть методы для лечения. Но…
– Но что? Ты снова решила за меня, - разочарованно тяну.
– Это не приговор, Ива! Поверь! Я знаю, о чем говорю. Ты можешь забеременеть! Я просто не хотела, чтобы ты чувствовала себя неполноценной. Понимаешь?
Аня смотрит на меня с ожиданием, надеется, что я смягчусь. Но в данный момент это просто невозможно.
– Окей. Я тебя поняла, - говорю и обхожу ее, чтобы подняться на второй этаж.
– Ива!
– летит мне в спину.
– Ты
– Я тоже любила вас. Как и мама, - тихо говорю, не обернувшись.
– Но вы сожгли эту любовь в той лжи, в которой я жила.
Тетя больше ни слова не произносит. Но они тут и не нужны. Все уже сказано. Все, что только могло прозвучать, прозвучало.
Вещей я беру немного. Только особенно ценные и памятные. Ян сразу сказал, что нет смысла тащить весь гардероб - если что, купим новый. Или я всегда смогу приехать и забрать остальное.
Правда, у меня внутри стойкое ощущение, что сюда я уже не вернусь. По крайней мере, в ближайшее время.
Во мне нет ненависти к отцу и тете. Но нет и желания их видеть. Пусть живут, радуются новому дню. Пусть будут живы и здоровы, а я хочу отпустить эту боль. Однако если перед глазами будут те, кто ее причинил, вряд ли это получится.
Когда спускаюсь вниз с небольшим чемоданом, тетя так и стоит, ждет меня. Делает шаг, но тут же сникает.
– Я могу тебе звонить?
– осторожно спрашивает она.
Отвожу взгляд, а сама стараюсь подобрать не самые резкие слова. Было ведь и что-то хорошее, да? Просто под копотью пожара от сожженной лжи, этого и не разглядеть.
– Лучше не стоит, - качаю головой и обхожу тетю стороной.
Уже у дверей она вдруг догоняет меня, прижимается со спины.
– Я люблю тебя, Ива. И отец любит. Прости, если сможешь. Нам жить с этим до конца дней. Но ты не держи зла в сердце. Живи легко и счастливо.
Потом так же резко отпускает и сбегает.
Это больно - терять близких. И пока я не знаю, как залатать дыру в моем сердце.
Когда приезжаю к дому Яна, тот уже ждет меня на улице. Меня совершенно не раздражает этот контроль. Скорее, напротив. Я воспринимаю это как заботу.
Серебряков помогает мне выйти, скупо целует в губы, а затем сам забирает чемодан и отпускает водителя.
– Как прошло?
– спрашивает он, пока мы поднимаемся в лифте.
Его рука крепко держит мою, и эта поддержка не дает мне раскиснуть.
– Нормально. Отца вроде скоро выпишут.
– Значит, сегодня можем выехать.
– Я тут подумала… Может, мы сможем задержаться ненадолго?
Ян чуть приподнимает брови в немом вопросе.
– Надо с документами разобраться. Мне ведь паспорт, наверное, надо сменить на девичью фамилию…
Это очень тонкий вопрос, но не хочется оставлять что-то нерешенное.
– Кстати об этом, - кивает Ян, выходя из лифта. Дожидается меня и, открыв дверь, пропускает первой в квартиру.
– Я этот вопрос уже уладил.
– Да? То есть у меня…
– У тебя моя фамилия, Ива. Официально по все правилам ты - моя жена.
Я даже теряюсь, едва слышу это.