Фальшивая убийца
Шрифт:
– Муслим, но это же опасно! – взвыла Ирина Владимировна и, кажется, впервые посмотрела на меня с какой-то виноватой обеспокоенностью. – Опасно для Алисы. Ты выведешь – а это еще не факт, кстати, – нас из-под удара, но подставишь Алису!
– Отнюдь, – не согласился комитетчик. – Как раз Алисе ничего и не будет угрожать. – Муслим Рахимович сходил за стулом на гнутых ножках, поставил его передо мной и сел. – Алиса, обещаю, вам ничего не будет угрожать.
«А моему честному девичьему имени?! – чуть не заорала я. – Какая мелочь – признаться, что залезла в господскую постель… Да я со стыда сгорю!!»
– Нам надо произвести рокировку, – глядя
Последнее, не слишком уверенное уточнение обеспокоило Ирину Владимировну. Она слишком хорошо знала своего друга и позволила себе вопрос:
– Тебе кажется?.. Но ты не уверен?
– Не уверен, Иринушка, – сознался полковник. – Мы ничего не знаем о деталях контракта, и это… это напрягает.
– Чем?! – вспыхнула Вяземская. – Ты что-то скрываешь?! Муслим, это касается жизни моего сына! Говори!
Комитетчик потер скулу, нахмурился и произнес:
– Какая-то из фраз в телефонной переписке насторожила главаря киллерской группы. Его вопросы поменяли тональность. Стали подозрительней, резче.
– В чем?
– Не понимаю, – сознался друг. Он смотрел в мое лицо, словно искал подсказку. – Переписка практически прекращена. Мы боимся допустить еще одну ошибку, боимся спугнуть посредника или даже заказчика, мы перестали настаивать на личной встрече. С появлением нового фактора – вашей, Алиса, мнимой беременности – все изменится. Скажу больше, вся ситуация обретет достоверность. «Торпеда» тянет с выполнением заказа, поскольку начала подозревать о своем положении. Не мне вам объяснять, как сведущи современные девушки в вопросах овуляции и прочих тонкостях, порой бывает достаточно одного близкого контакта. Тем более что Ирина Владимировна еще три недели назад рассказала о похождениях сына в случайном разговоре с Марьей. Думаю, сейчас уже все Вяземские знают об интрижке и легко свяжут ее с вами, Алиса.
И вот что получается. «Торпеда» появилась в этом доме четыре недели назад. Соблазнила сына хозяйки – что, надо сказать, бывает не лишним для успешного выполнения задачи – и теперь элементарно ждет подтверждения: задержка или нет? Получилось или стоит попробовать еще раз?
Этим мы убиваем сразу двух зайцев. Во-первых, делаем из тебя, Алиса, важную персону. Думаю, после известия о том, что Артем в коме, а ты ждешь ребенка, наследующего миллиардное состояние, «торпеда Алина» будет изъята из, так сказать, обращения. С тебя пылинки начнут сдувать… А во-вторых, после этого же известия хозяева «торпеды» высунутся наружу. Такую ситуацию они не упустят – явятся за долей. Начнут давить, договариваться, настаивать на встрече…
– Муслим, – тихонько вклинилась в речь друга Ирина Владимировна. – Они могут не явиться. А ждать девять месяцев. Что нам всем… прятаться и выжидать, когда пришлют новую «торпеду»? Все девять месяцев?
– Мы заставим их поторопиться, Ирочка, – развернувшись к Вяземской всем телом, сказал полковник. – Тридцать первого декабря ты объявишь, что после Нового года Алиса уедет за границу. Думаю, к этому все отнесутся с пониманием. Иначе в России ловкую горничную начнут отлавливать журналисты. Всюду – в парикмахерской, в женской консультации, в магазине… Везде. И то, что ты собираешься спрятать Алису за границей, прозвучит вполне логично.
– Но ведь это не факт, что Артем будет в безопасности! К нему подошлют
– А мы, Ирочка, – размеренно проговорил полковник, – через больницу пустим слух, что у твоего сына начался отек мозга. Он умирает.
– Боже, – простонала Вяземская, – что я слышу…
– Увы, Ирочка, но только так мы выведем Артема из-под обстрела. Поскольку, как мы теперь знаем – из-за привязки к числам, – вопрос наследования перед заказчиком не стоит. Определенно известно одно: заказ как-то связан с семьей твоего шурина или с Марьей.
Ирина Владимировна откинулась назад, прикрыла глаза ладонью и прошептала:
– Мне кажется, я сплю… Кто-то из родствен ников желает нашей смерти… Мне придется объявлять – самой объявлять! – о том, что мой сын безнадежно болен, а я жду внука от… прислуги.
Разбуди меня, Муслим, скажи, что это неправда.
– Ира, нам придется поступить именно так. Прости. Вот как ты думаешь, эти наши секретничанья не удивляют Клементину Карловну? Мы то и дело запираемся в гостиной с новой горничной, шушукаемся при закрытых дверях… По дому скоро слухи поползут. А ведь не исключено, что заказчик или хозяева «торпеды» получают откуда-то информацию, что происходит в доме. Непосредственно в доме информатора у них нет. Они до сих пор не знают, что девушка, пришедшая наниматься горничной в начале декабря, назвалась Алисой, а не Алиной… Но тем не менее предосторожность не помешает. Рано или поздно их начнет тревожить задержка с выполнением контракта, и необходимость в информаторе из дома обретет актуальность… И вот я спрашиваю: как для всего дома выглядит странная близость горничной с хозяевами?
– Нет никакой близости, Муслим, – все так же прикрывая глаза рукой, проговорила Вяземская. – Я максимально отстранилась от Алисы.
– Я знаю, – покачиваясь корпусом, произнес полковник. – Ты все делаешь правильно. Но шила в мешке не утаишь. Эти приватные беседы надо оправдывать. Мнимая беременность Алисы решает все вопросы и расставляет все точки над «i». Ты уж поверь мне, пересуды младшего персонала срывали уже не одну операцию. …И вот еще что… – смущенно кашлянул комитетчик. – Разговоры разговорами… Но мы так и не услышали от Алисы, согласна ли она поддержать наш план.
Ну, слава богу. Дождалась. Три пары глаз – Вяземская по такому случаю даже ладошку от лица убрала – остановились на мне с разной степенью надежды во взоре. Артем смотрел чуть отстраненно, как будто просил подумать. Муслим Рахимович взглядом испытывал, Ирина Владимировна молила.
Я строптиво повела плечом и помотала головой:
– Мне все это не нравится.
– Что вам не нравится, Алиса? – попросил уточнить полковник.
– Играть роль охотницы за скальпами, девицы, забравшейся в постель хозяйского сына.
Муслим Рахимович и Вяземская переглянулись – словно подачу передали, – и Ирина Владимировна непритворно, очень-очень огорченно закивала:
– Я понимаю вас, Алиса. Роль гадкая. Вы вправе отказаться.
– Ирина! – воскликнул полковник. – Ты…
– Нет, Муслим. Алиса права. Ее роль только на словах простая. На самом деле ей придется пережить такое…
– Что?! – вспыхнул Муслим Рахимович синим порохом, найдя в подруге неожиданного оппонента. – Что трудного сказать – да, я беременна! Ей не придется разговаривать по телефону с хозяевами «торпеды», это будет делать наш сотрудник через голосовой модулятор; ей не придется жить с этим «позором» – как только все закончится, окружающие узнают правду.