Фальшивое солнце
Шрифт:
В комнате было тесно: две кровати друг напротив друга и диван занимали все свободное пространство. Все равно, обстановка помещения дышала уютом: перьевые подушки были сложены в аккуратные пирамидки и закрыты покрывалами, декорированными вышивкой «ришелье». Пол блестел свежей масляной краской. А стены, никогда не знавшие обоев, выкрашены в белый цвет: по всей поверхности их располагались маленькие цветочки, нанесенные старательными женскими руками через трафарет.
На подоконнике – ни одного цветка, все попытки хозяйки поселить здесь хоть одно растение заканчивались неудачей –старая ветла за окном практически
Здесь царили женщины, и уют был особенным, женским. Отец Ленки и Иришки бросил семью три года назад. Он жил в другом городе с чужой теткой. Раз в полгода приезжал на часок, дарил подарки дочерям и отчаливал, даже не поговорив с бывшей женой. Все облегченно вздыхали: после долгих лет, наполненных драками и скандалами вечно пьяного родителя в комнате наконец-то восстановились покой и тишина. Ленка, любившая отца, и то не жалела, что он ушел от них. Не раз ей доводилось выскакивать на улицу в одной сорочке с избитой мамой, с маленькой, до смерти напуганной Иришкой на руках. Пускай «гастролирует» у чужой бабы с дурацким именем Маша. А им хорошо и так, хотя Лена скучала по папе. Она любила тех, кто сильнее.
Мерно тикали ходики, Ирка возилась с Васькой, пеленая его как младенца в покрывало, мама читала книгу, взятую в библиотеке, а Ленка строчила очередное письмо Сашке.
Не о чем писать, каждый день – одно и то же. Они были похожими друг на друга, как близнецы. Иногда по выходным Лена надевала купальник, кидала в сумку полотенце и выбиралась на пляж. Светило солнце, играла музыка, в прибрежной кафешке мамаши потчевали своих детишек мороженым. Мужчины пили пиво. Парни играли в волейбол. Ленка лежала на полотенце и загорала, стараясь не смотреть на молодых ребят – обещала Сашке ждать. Но парни нет-нет а подкидывали «нечаянно» в Ленкину сторону мяч и подбегали к ней в надежде познакомиться. Она отворачивалась от них, противных, и краснела удушливой волной.
Как назло, после Сашкиного отъезда молодые ребята наводнили город: строилась новая дорога, на которую прислали стройотрядников, высоченных, мускулистых, красивых мужчин. В первый раз за всю свою недолгую жизнь город был оккупирован юными и здоровыми строителями-комсомольцами. Девчонки, ошалевшие от богатого выбора кавалеров, прекратили вечную конкуренцию с подружками, а представители мужского коренного населения приняли боевуюстойку и теперь нередко являлись домой в синяках после очередной разборки за сердце дамы. Надо же, теперь даже за самую распоследнюю дурнушку велись ожесточенные бои. Город напоминал Версаль: интриги, страсти, томные взгляды, свидания и поединки наводнили тихие улочки.
Милиционеры, обленившиеся за годы спокойного существования, подтянулись и прекратили спать на дежурствах. Женщины похорошели и расцвели от многочисленных комплиментов. Мужья сходили с ума от ревности. А строители, намаявшись на работе, вечером наряжались в модные брюки-клеш и подметали ими дорожки аллей в поисках хорошеньких девушек. Ленка, как Пенелопа, стойко держалась и все время сидела дома – прочь от соблазнов. Только и оставалось, что слушать байки подружек о любовных приключениях и писать письма Сашке. Скукота!
Но
– Лена, быстро собирайся! – тон Нины не принимал никаких возражений.
– Я жениха с армии жду, нельзя, – пробовала отмахнуться Ленка.
Куда там – Надька с Нинкой накинулись на подружку с возмущенными возгласами:
– Кто тебе мешает ждать своего Сашку? Жди себе, но в люди надо когда-то выходить? Что ты зарылась тут как монашка? – шипела Нина.
– Ага, зарылась как монашка, а я, что, дура последняя, одна на танцы ходить? – вторила ей Надька, будто Нина – пустое место.
Знала, хитрая, что Елене понравится ее неуклюжая лесть, и ревности не будет. Нинка – сама по себе, но Ленка – единственная, закадычная. Верность ей – принципиальна и непоколебима!
Уговорили. Лена быстренько переоделась в белое, в синенький цветочек, платьице с рукавами фонариками, узкое в талии, дерзко открывающее коленки, любимое! Пышные волосы не нуждались в укладке, пара взмахов расческой – и готово. Мамины духи и хорошенькие бусики завершили образ. Лена вырвалась из добровольного заточения! Каблучки подружек весело стучали, приковывая все внимание к их обладательницам. Настроение подняла бутылка вина, прихваченная Ниной из дома и распитая за клубом. Теперь танцпол встретит девушек и застынет от неимоверной красоты и смелости! Держитесь, мужики! Кто-кто, а они стены подпирать не будут. Даже Надька!
Ах, как хорошо, как весело в зале, как громко играет музыка, как много народа, какими глазами на девчонок смотрели ребята! Не прошло и пяти минут, а Ленку уже кружил в танце незнакомый парень.
Он издали заметил Лену и подошел к ней, едва дождавшись медляка. Крепкий, коренастый, с широким разворотом плеч, с модным воротником «выколи глаз» на рубашке, с бляхой «абба» на ремне джинсов, здоровяк тряхнул приветственно кудрявой головой и пригласил на танец. Ленка вдыхала мускусный запах чистого мужского тела, чувствовала через тонкий шелк платья горячую ладонь на талии и ощущала холодок где-то под сердцем, будто качалась на огромных качелях в парке. Музыка стихла, парень отвел ее на место и отошел ненадолго, но следующий танец Лена опять была с ним. Так она познакомилась с Виталиком.
2
После танцев новый знакомый провожал ее до самого дома. Надька тащилась где-то позади, мешая и раздражая двоих своим присутствием. Виталик, понимая, что от назойливой подружки не так-то легко отделаться, распрощался с девушками и растворился в темноте.
– Что ты привязалась, идиотка, – Ленка чуть не плакала.
– Да? А что мне, через кладбище домой идти? – до Надюхи, простой, как три копейки, не доходил смысл обиды подруги. – У тебя, между прочим, Сашка есть, сдался тебе этот…