Фальшивые лабиринты, или Иллюзия отражений
Шрифт:
— Вставайте! — я принялся расталкивать Юниса и сэра Жеральда. — Лучше выбраться наверх! По крайней мере, погибнем стоя!
— Зачем? — пробормотал Юнис, пытаясь разлепить веки. — Отстань, я хочу спать!
— Замерзнешь!
— Нет, — отрезал он. — Не мешай. У меня сейчас свадьба.
И он принялся насвистывать непослушными губами что-то похожее на марш Мендельсона.
— А ты? — наклонился я к сэру Жеральду. Но тот храпел и ничего не сказал.
Жаль было оставлять друзей, но еще печальней было то, что сделать я ничего
Я выбрался наружу.
Ветер завыл торжествующе, завивая вокруг меня снежные вихри.
«Так и буду здесь стоять — ледяной статуей», — подумал я, опираясь спиной на вонзенное в снег копье.
Снег постепенно залеплял лицо и не было желания протереть глаза. Да и что можно увидеть? Снег да снег кругом...
«Только бы не упасть!» — подумал я, сцепляя руки за спиной. Я представил, как Вика смотрит сейчас на экран компьютера, где на вершине снежного сугроба стоит моя маленькая фигурка... Смотри, смотри — ты этого хотела?
Очередной порыв ветра сорвал с моего лица снежную маску. Мне показалось, что ветер — теплый...
Я раскрыл глаза.
Сквозь туманную снежную пелену вдали просвечивалось что-то большое, розовое — солнце? Очень уж большое, да и на севере.
Оно приближалось. Снежинки таяли, превращаясь в капельки воды, мелкой моросью омывающие мое иссеченное льдинками лицо. Начал таять снег. Сугробы оплавлялись сверху, разрываясь жемчужными бисеринками капель.
А то — большое, теплое, красное — все приближалось. Но по-прежнему было трудно разобрать: что же там такое? — теперь за поднимающимися от земли испарениями.
Показались торчащие копья сэра Жеральда и Юниса, затем головы наших коней, они сами... А вот и лежащие на мокрой земле мои друзья... Они просыпаются, поднимаются, недоумевающе оглядываются... отряхивают с себя остатки снега и воды.
Становится все жарче. Одежда высыхает, пар перестает подниматься от нее и от земли, становится виднее вокруг... но полыхает будто бы совсем рядом... и я наконец угадываю, что это сияет там — ярче солнца, жарче пламени.
Сердце. Огромное человеческое сердце. «Тоже мне — Данко...» — подумал я, падая.
Должно быть, я потерял сознание от жара, потому что очнулся, когда кто-то — сэр Жеральд или Юнис — плеснули мне в лицо водой. И откуда только они ее взяли? Ах да, из фляжки...
Я приподнялся на локтях и осмотрелся.
Вокруг расстилалась та же самая степь, как будто не было ни бурана, ни угрозы неминуемой смерти, ни чудесного спасения. А может, и в самом деле не было?
— Глянь-ка на дракомпас, — попросил я сэра Жеральда, — после такого бурана немудрено сбиться с дороги.
Сэр Жеральд вынул дракомпас, подвесил стрелку на нити.
— Туда, — указал он. — На восток.
— Вижу, — кивнул я, — может, перекусим?
Перекусили, со зверским
После обеда мы поехали молча, и ехали так довольно долго, сосредоточив внимание на переваривании пищи, созерцании небогатых окрестных пейзажей, да на воспоминаниях о происшедшем; потом вернулись мысли о предстоящей схватке с драконом, которыми необходимо было обменяться.
— А хорошо, — разговор начал Юнис, и мы с сэром Жеральдом удивлен но воззрились на него, — что мы сражались с тем драконом. Теперь знаем, с какого боку к нему подойти, как ударить.
— Дракон дракону рознь, — проворчал сэр Жеральд, — то был намороченный, а этот еще неизвестно какой...
— Нет, но все-таки, — продолжал настаивать Юнис, — то был вроде как тренировочный, а этот...
— Боевой, — криво усмехнувшись, завершил сэр Жеральд.
— А может, будет еще одна тренировка? — предположил Юнис.
— Возможно, но рассчитывать на это нельзя, — твердо сказал сэр Жеральд, — сражаться каждый раз надо всерьез.
— Понятно, — пробормотал Юнис, и разговоры стихли. Вечерело. На западе догорала полоска зари.
А на востоке уже занималось новое зарево.
— Что это? Одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса? — процитировал я Пушкина.
— Да нет, мы вроде не в таких высоких широтах находимся, — неуверенно протянул сэр Жеральд.
— Белых ночей что-то не наблюдалось, — поддержал его Юнис. «Может быть, это... опять сердце? — подумалось мне. — Сколько же их у нее?..»
— Это же... это... — неуверенно начал Юнис, а сэр Жеральд воскликнул громогласно:
— Огненное море!
Да, это было огненное море. А мне в голову опять пришла дикая мысль, что дракон тут ни при чем, а море образовалось от переизбытка жара того Викиного сердца, которое — чего скрывать? — спасло нас во время снежного бурана. Но сейчас я относился к происшедшему более спокойно: сама засыпала снегом — сама и спасла. Значит, совесть проснулась...
ОГНЕННОЕ МОРЕ
Мы выехали на берег огненного моря и, не сговариваясь, принялись разбивать лагерь для ночлега — на безопасном удалении от берега, конечно, чтобы не ощущать палящего жара.
Штурмовать его с ходу как-то не хотелось, пусть и был у нас в запасе силовой тоннель, специально на случай огненного моря предназначенный. Да и дракон наверняка спал бы, поэтому ночной штурм замка мог дать многое, но... кто знает, как далеко замок от моря? Предполагалось, что поскольку огненное море — последний бастион, то и замок должен быть где-нибудь рядом. Ну а вдруг у дракона окажется в запасе еще что-то? Мы не выспимся, да еще и переволнуемся при переходе через море огня, а потом выяснится, что сражение откладывается. Боевом пыл погаснет. Перегорим...