Фамильное древо
Шрифт:
Я едва справилась с желанием обернуться. Временами Его Высочество меня пугал. Но идеи подбрасывал интересные: сейчас, когда я одета в храмовое платье и закутана в маску и тюрбан, выдать меня можно за кого угодно.
– Что ты делал в номере леди Альгринн?
– невозмутимо продолжал лорд асессор. Только легкое напряжение рук выдавало, что сейчас Его Высочество делится своим предложением с ним, и следующее предположение Рино выдал такое, что я сама чуть не подскочила от неожиданности: - У тебя с ней роман?
Уже справившись с первым порывом отходить нахала веером по физиономии,
Нужно признать, с вопросом Рино попал в яблочко.
На лице пленника отразилось сначала неверие, будто он подумал, что ослышался, а потом - такое возмущение этим кощунством, будто его заподозрили в интимной связи с самим Равновесием - или его женой. Правда, вслух “разбойник” высказал только сложносочиненные сомнения в умственных способностях лорда асессора, но самое главное он уже выдал.
Какие-то планы на меня у главы секты и впрямь были.
– Ваше Высочество, - решилась я.
– Не будет ли благоразумнее сейчас арестовать Старого Грока? Старик наверняка будет полезнее.
На мои слова пленник отреагировал ленивым фырканьем. Похоже, Старый Грок никакого отношения к секте не имел - или “разбойник” был уверен, что взять хозяина лесопилки у принца не выйдет.
– Думаете?
– Третий великолепно разыграл здравое сомнение, переведя взгляд с пленника на Рино. Асессор пожал плечами - мол, сам решай.
– Что ж, пожалуй, Вы правы, почтенная сестра. Приготовьте его в последний путь, а затем позовите палача. Он знает, что делать.
В ответ я сотворила жест Равновесия, и принц с асессором дисциплинированно вымелись из камеры. Я дождалась, когда в коридоре стихнут шаги, и подошла ближе к пленнику, взиравшему на меня с облегченным нетерпением.
– Зови палача, - хрипло попросил он.
– Я готов.
Я протянула руку и осторожно погладила его по левой щеке, где следов побоев было поменьше.
– Я расскажу Мастеру о твоей смелости и преданности, - тихо пообещала я и подумала, что, если он сейчас поблагодарит и снова умолкнет, - это будет провал. Спрашивать-то ни о чем нельзя, слишком подозрительно будет выглядеть…
Но удача была на моей стороне.
Пленник затрепетал под прикосновением, глаза удивленно расширились, к щекам прилила кровь, и даже шрамы стали казаться менее заметными.
– Я ничего не сказал, - с гордостью сообщил он и тотчас сник.
– Но мухи, долбаные мухи, не успели! Не забрали меня! Я должен был умереть еще ночью, но почему-то… Прошу, сестра, - голос обратился в жалобный скулеж, - пусть это будет быстро, я больше не могу!..
– Я не принесла с собой мух, - озадаченно призналась я.
– Пусть не мухи, - проскулил “разбойник”.
– Как угодно, сестра, я больше не могу терпеть, я опасен для нашего Дела! Убей меня!
Тут я все-таки не выдержала и отступила назад. К счастью, пленник счел это реакцией на опасность для Дела, каким бы оно ни было.
– Убей, - повторил он, подавшись за мной всем телом, насколько позволяли цепи. Кажется, его даже боль в сломанной руке волновала меньше,
– Убей! Я все равно больше не сумею принести Мастеру пользу, а на той стороне меня ждут! Пусть без мух, я сумею найти дорогу и без проводников, но, прошу тебя…
– Хорошо, - сдалась я. Возможно, следовало вытянуть из него что-нибудь еще, но слушать было невыносимо.
– Я думала, мухи уже прилетели, и не взяла с собой ничего… полезного для тебя. Но я могу подкупить палача, пока асессор не вернулся.
– Хорошо, - эхом откликнулся пленник, разом посветлев лицом.
– Хорошо, пусть палач, только быстро!
Я кивнула, усилием воли оставив при себе душеспасительные проповеди о ценности жизни. Пленника они все равно не тронули бы.
– Как скажешь, - согласилась я и уже потянулась к двери, когда он снова заговорил:
– Мастер… обещал, что моя сестренка… - и оборвал сам себя, прикусив губу и отведя взгляд.
И что, спрашивается, с его сестренкой?
– Мастер ничего не забывает, - торжественно сообщила я тоном сумасшедшей сектантки и малодушно выскочила за дверь.
В соседней комнате асессор и принц с одинаковым выражением лица смотрели в пол и старательно делали вид, что не слышат, как в пыточной, с нескрываемым облегчением повиснув на цепях, плачет израненный пленник.
***
С мелкой моторикой у младшей принцессы было несколько хуже, чем с речью, но она очень старалась. На внушительном листе акварельной бумаги постепенно возникали не очень уверенные, но уже вполне узнаваемые очертания аррианского боевого звездолета класса “А”. Что же еще могло прийти в голову юной принцессе, когда ей предложили самой выбрать тему для картины?
Ее Высочество сосредоточенно считала иллюминаторы на борту, прикидывая, не нужно ли дорисовать еще ряд. Крольчонок - сын Сестры - воодушевленно возил зажатым в кулаке карандашом по левому маневровому двигателю, выходя за контуры. А я… ну, в общем, я сидела на полу и тщательно штриховала нос корабля темно-синим цветом. Выходило стильно.
Сестра, должно быть, чувствовала себя воспитательницей в детском саду. Впрочем, ее это ничуть не смущало.
– Подождите, леди Альгринн, эти две полосы должны быть зелеными, - прервала меня маленькая принцесса и, решительно вручив мне кислотно-яркий карандаш, вернулась к рисованию иллюминаторов.
– Как скажете, Ваше Высочество, - покорно согласилась я и переключилась на декоративные полосы вдоль борта.
Сестра благовоспитанно спрятала смешок за чашкой чая, но промолчала. Видимо, тоже подумала о детском саде, но посчитала бестактным напоминание о моем поведении и местонахождении.
Строго говоря, меня не должно было здесь быть. Но после утренних событий мне было жизненно необходимо отвлечься и пообщаться с кем-то, твердо стоящим на земле, а на эту роль лучше всего подходила Сестра. Только вот няня Ее Высочества слегла с силикатозом, и ее пришлось отправить в Храм, а жрица должна была посидеть с детьми до ее возвращения. Когда я заикнулась о встрече, Сестра предложила мне посетить “Хвою” и составить ей компанию, пока “эта малолетняя банда не свела с ума всех, кто подвернется под руку”.