Фамильное древо

Ахметова Елена

Я тоже не спешила комментировать свое приобретение. Куртка шнуровалась спереди, и я отлично справилась с переодеванием сама - что и спасло меня от объяснений с кузиной и горничной.

От лорда асессора - кто бы сомневался?
– отделаться оказалось намного сложнее. Хотя бы потому, что он никогда не считал необходимым скрывать свою реакцию на что-либо и придерживаться тех паттернов поведения, которые считались нормальными в его круге общения. Люди, вынужденные постоянно контактировать с Рино, рано или поздно привыкали к его манерам - точнее, к их полному отсутствию.

Поэтому,

когда у выглянувшего в коридор участка лорда асессора характерно вытянулось лицо, я только сцепила зубы и привычно присела в реверансе. Начальство прекратило изумляться на леди в скрипучих кожаных штанах и принялось над нею ржать. Я привычно перетерпела и это, утешая себя тем, что, во-первых, скоро ему будет не до смеха, а во-вторых… на самом деле, он и так нечасто смеялся. Отчего бы не подарить человеку повод для хорошего настроения, если все равно собираешься испортить его минутой позже?

Впрочем, с коварными планами пришлось повременить.

– Простите, леди Альгринн, - хохотнул напоследок асессор и машинально протер пальцем левый глаз, заслезившийся от смеха.
– Я… о, да все равно вы все поняли! Ради Равновесия, не вздумайте делать столь скрипучий реверанс перед Его Высочеством. Если он не сочтет возможным смеяться и над этим, то просто лопнет!

“Это решило бы множество проблем”, - машинально подумала я, но от столь кардинального способа их решения предпочла отказаться.

– Прошу прощения, лорд асессор, привычка, - я развела руками.
– Вы вызывали меня?

– Да, - кивнул Рино и всем корпусом развернулся в сторону одной из камер.
– Пойдемте. Вы должны увидеть это своими глазами. Вам понравится.

Я слишком хорошо помнила, что это за камера, а потому мгновенно уверилась в обратном и, на ходу докладывая о неожиданном благоволении герцога Вайенн к Аидану, покорно отправилась следом за королевским асессором. Он повел меня не в саму пыточную, а в соседнюю каморку, откуда в прошлый раз наблюдал за мушиным фанатиком.

Я успела морально приготовиться к самым неприятным зрелищам (что же еще, по мнению достопочтенного лорда асессора, могло мне понравиться?!), и открывшийся вид вызвал у меня невольный и крайне несвоевременный вздох облегчения.

На колченогом стуле в пыточной сидел перепуганный, бледный, но вполне целый и невредимый (а главное, почти одетый!) сэр Рональд Шонвилл и заливался соловьем. Я ожидала увидеть напротив него лично Его Высочество, но на сей раз он все-таки поступил так, как должно людям его положения, и в подземелья не полез. За единственным столом, свалив разнообразные крючочки, иголки и плетки в одну неопрятную кучу, восседал невозмутимый Констант ди Эмбер и быстро-быстро строчил протокол допроса.

– …и говорит мне: “Раскрой браслет, и мухи Его отведут тебя к Кейли!”, - голос у рыжего сэра дрожал не то от возмущения, не то от страха.
– Как будто я из этих чокнутых фанатиков и не понимаю, что ее давно нет!

– В таком случае, почему вы помогали ему с ограблением номера?
– ровно уточнил Констант, отвлекшись от листа с записями.

– Грабить номер я ему не помогал!
– с негодованием отперся сэр Шонвилл.
– Я только согласился

сводить леди Джейгор на торжественное служение!

– Допустим, - невозмутимо кивнул Констант, что-то пометив в протоколе.
– Но вы знали, зачем нужно было увести леди Джоану из гостиницы?

– Понятия не имел, - поморщился рыжий сэр.
– Он не слишком-то горит желанием освещать детали плана. Каждый исполнитель знает ровно то, что нужно для выполнения одной конкретной миссии.

– Вы производите впечатление предусмотрительного человека, - заметил секретарь лорда асессора.
– Почему вы согласились на подобные условия сотрудничества?

– Он сказал, что зацепит и Третьего, - помедлив, признался сэр Шонвилл.
– Я согласился при условии, что он не станет минимизировать последствия для королевской семьи.

Кажется, только сам риттер и не заметил, как лицо секретаря застыло каменной маской.

– Зачем вам это?

– А какой у меня был выбор?
– скривился рыжий сэр.
– Позволить этому выродку жить и радоваться после того, что стало с Кейли из-за него? Она никогда не жаловалась, но я знаю, она всегда боялась умереть именно так, из-за этой идиотской аллергии! Она и в ту глушь на Иринее уехала только ради того, чтобы вылечиться! И у нее получилось бы, если бы не этот чертов принц с его чернявым конем!

Чернявый “конь” изменился в лице так заметно, что поспешил прикрыть его ладонью - не иначе, для моего душевного равновесия.

– Хорошо, что Третий этого не слышал, - пробормотал асессор из-под ладони.

– Плохо, что он так или иначе это узнает, - мрачно добавила я.
– Если вы, конечно, не скроете от него протокол.

– Не смогу, - покачал головой Рино.
– Он лично следит за этим делом и сюда бы приперся собственной персоной, не наглотайся Мелкая пепла. Да и… это было бы нечестно с моей стороны, вы не находите? Забота заботой, но Третий никогда бы мне не простил. У него пунктик на личной ответственности, да вы и так знаете…

Я сделала себе зарубку на память - навестить маленькую принцессу - и машинально кивнула.

Да, я знала. Любого отпрыска благородного семейства - хоть принца, хоть третью дочь младшей ветви - воспитывали точно так же.

– …я слышал, что Шаридана нашли погребенным под мушиной стаей, - продолжал рыжий сэр, не замечая, что секретарь держится совершенно иначе. Констант и раньше сидел прямо, но теперь будто железный штырь проглотил. Глаз он не поднимал, с механической отточенностью печатной машинки занося показания на бумагу.
– Но с ним-то все понятно, недалекого ума был парень, мог и повестись на всю эту болтовню о встрече с теми, кто уже ушел. А вот что герцог что-то говорил о своей дочери - ну, той, мертворожденной, знаете эту историю?
– что хотел встретиться с ней и посмотреть, какой она стала бы, если б была жива… Джошуа - тертый калач, как он мог поверить в такую ересь?! В общем, когда я понял, что они все - чокнутые фанатики, и что меня точно так же пустят в расход, уверяя, что отведут к Кейли… - он запнулся и развел руками.
– Мне не хватает ее, это правда. Но не настолько, чтобы покончить с собой.