Фамильные ценности и другие рассказы
Шрифт:
– Да. Вообще-то…
– Выкину все, ничего мне не нужно из этого хлама! Похороны ей такие сделали! Гроб шикарный! У нас даже на памятник денег нет! Не будет ей никакого памятника!
– Ну ладно, Лидка, успокойся!
– Не могу успокоиться! Как вспомню… Все повыкидываю, к чертям, на помойку, эти книги клопиные, этот пейзаж хренов! Подушки она мне пуховые оставляет! Да до них дотронуться противно, не то, что спать! Им уж полвека, небось, там весь пух истлел, да клещей пылевых тьма!
– Слушай… только не ори… А может, не было
– Были! Понял?! Были у нее драгоценности! А вот где они, это ты должен был выяснить! Я тебе сколько раз говорила! «Не могу, не могу»! Вот и сидим теперь у пустого корыта.
– Лид! Можно?
– Чего вам?
– Да это я, Анна Егоровна.
– Вижу. Чего вам, Анна Егоровна?
– Да я вот смотрю, ты что за кучу в коридоре-то устроила? Книги, картины.
– Это ненадолго. Мы все выкинем, не волнуйтесь. – Как это – выкинем?
– Да мне это все не нужно. Куда я это потащу?
– Ой. А книги-то хорошие.
– Ну и берите их себе.
– Правда, что ли? И почем?
– Да нипочем. Хлам этот продавать я буду что ли? За гроши?
– Ну, спасибо, возьму книжечки.
– Да все берите. И картины эти тоже. И подушки.
– Картины возьму, мне они всегда нравились, как я к тете Любе-то приходила. Возьму в память о ней.
– Берите, берите. И посуду всю, белье, что хотите. А остальное я на помойку снесу. Подушки берете?
– Нет, подушки, пожалуй, не буду. У меня свои хорошие, пуховые. Я уж к ним привыкла. Да мои-то и поновее.
– Тогда я эти выкидываю. Может, бомжи какие обрадуются.
– Конечно, обрадуются. Может еще и дворники их приберут.
– Да мне все равно, кто что возьмет.
Разбор тети Любиного наследства был недолгим. Все, что не взяла соседка, отправилось на помойку. Лида взяла только серебряные ложки и хрусталь, и то правда – не соседке ж их отдавать. Но она ненавидела это «наследство», «скорей загнать бы его хоть за сколько, глаза б не глядели».
Прошло лет семь или около того. Дима и Лида по-прежнему жили в пригороде, никаких перемен в их жизни не произошло, если не считать того, что Лида вышла на пенсию, а потом устроилась в частную клинику диспетчером – принимать вызовы по телефону. Эта клиника находилась в черте Москвы, но благодаря «маршруткам» дорога занимала минут двадцать пять-тридцать, и Лида была довольна – все же на людях, и деньги какие-никакие, и опять же – «в Москве, а не в нашем захолустье». Пожалуй, было еще одно событие – Дима приобрел-таки машину, старые «жигули», чуть ли не первой модели. Машина была в очень хорошем состоянии, на ней почти не ездили, потому что хозяин был стар, ветеран войны, купить – купил по льготе, а ездить боялся. Да и некуда было, не за хлебом же в соседний магазин на машине ездить. А после его смерти старуху дети к себе забрали, а машину – куда ее? У детей «фольксваген». Короче, кто-то из соседей свел
Однажды Дима после работы позвонил жене, давай, мол, я за тобой заеду и сходим куда-нибудь. Поехали они в центр. Пообедали в кафе недорогом, на Пятницкой, потом решили прогуляться немного.
– Тут Третьяковка где-то рядом, может, зайдем?
– Ты, что, заболел? В другой раз зайдем. Сейчас уж восемь скоро, какая Третьяковка!
– Да, захотелось чего-то. Давай хоть пройдемся, поглядим.
– Да ведь мы и так уж идем.
– А где ж она? Куда-то мы не туда свернули. Эх! Как же это я? Надо же! Забыл!
Неподалеку припарковалась большая темно-синяя иномарка, и из нее вышел мужчина в дымчатых очках.
– Слушай, не подскажешь, как к Третьяковке выйти? – обратился к нему Дима.
– Легко. Вот сейчас пойдете чуть назад, потом через дорогу…
– Спасибо тебе. А то давно не были, подзабыли малость.
– Ладно, ладно. Не задерживай человека, – вмешалась Лида. – Пойдем.
– Да нормально, чего там, – пожал плечами мужчина.
– Дим, тебе его морда не знакома?
– Чья? Парня этого? Откуда?
– Не знаю. Мне показалось, что я его уже где-то видела.
– Может по телевизору?
– Думаешь, актер какой-то?
– Актер не актер, может шоу какое. Сейчас их много по телевизору выступает.
– Может быть. А машина у него видел какая? Шикарная!
– Ну, начала свою песню. У нас тоже машина.
– Сравнил!
– А что? Прекрасно ездит, грех жаловаться.
– Знаешь, телега тоже ездит. Ладно, чего говорить без толку… Лида поджала губы и замолчала.
– Лид, бог с ней, с Третьяковкой. Знаешь, куда давай лучше заглянем?
– Куда еще?
– Ну, догадайся!
– Дима! Не проси! Я даже вспоминать не хочу!
– Лид, ну две минуты ходьбы. Мы уже дошли почти. Ну, интересно же.
– Мне не интересно. Что там смотреть? Чего ты там не видел?
Старый дом был отреставрирован и выглядел теперь, как настоящий особняк. Ухоженный двор был огорожен черным металлическим забором, ворота которого открывались автоматически только для тех, кто знал входной код.
Дима попробовал потрясти ворота. Тут же откуда-то появился охранник.
– Вы к кому? Записаны? Как доложить?
– Да мы ни к кому. У нас тут раньше тетка жила. Вот мы и…
– Отойдите, пожалуйста. Не стойте у ворот.
– Понимаете…
– Тут стоять не разрешается.
– Да мы…
– Отойдите в сторону.
– Да что ты с ним разговариваешь! Пошли отсюда! Вот не хотела же идти. Прямо ноги не шли!
В это время ворота начали медленно распахиваться.
– Смотри, смотри, Лид! Это же тот самый…
К воротам подъехала синяя иномарка. Сидящий за рулем мужчина приоткрыл окно: