Фанат Казановы
Шрифт:
Утерев глаза, женщина продолжала:
– А еще я ей сама сказала: езжай, доченька. Нигде не бываешь, так хоть развеешься. Вот и развеялась. Вот и развлеклась. Прямым ходом с курорта и на кладбище.
//-- * * * --//
Родственники мадам Кошкиной, получившей неблагозвучное прозвище – Колода, были далеко не такими милыми, как родные Седышевой. Начать с того, что родня у Кошкиной была самая дальняя. Про таких обычно говорят – седьмая вода на киселе. Так тут была даже не седьмая, а тридцать или даже триста тридцать седьмая.
Все они были очень утомлены. Еще бы, отмечали поминки уже много дней подряд. Пили водку под нехитрый закусон – колбаса, сосиски, селедка и килька в томате. Все консервы стояли на столе прямо в банках. Белая скатерть была уже покрыта неаппетитными пятнами и воняла рыбой. На тарелках лежали огрызки соленых огурцов, огромная банка с которыми стояла тут же на столе из красного дерева.
Вряд ли эти люди могли хотя бы отдаленно представлять себе, насколько дорогими были все окружающие их вещи. Они уже умудрились загваздать шелковый турецкий ковер и поцарапать наборный паркет из палисандра.
– Мы ведь случайно узнали, – объясняла подругам сестра Кошкиной, пока остальные напряженно прислушивались к разговору. – Проездом в Питере были. Я своему и говорю, дай, сеструхе звякну. Ну и что с того, что задавака. Все же родня. Батя мой с ее батькой вроде как свояками были или братьями. Вроде бы братьями! Нет, не родными. Тут врать не стану. Дед-то наш был Василичем, а их дед – Борисычем. Или нет, не так вроде. Бабка моя была замужем за дедом, который и был деверем ее отца. Черт! Не помню. Но родство у нас кровное. Вы не сомневайтесь!
Апатичная девушка внезапно подняла глаза и тихим невыразительным голосом произнесла:
– Тетю я любила. Она мне куклу подарила. Красивую.
Это фраза стала своего рода катализатором. И остальные родственники заговорили, силясь перебить друг друга.
– Мировая тетка у нас была!
– И понесло ее на море это!
– К нам бы лучше приехала! У нас и огород, и поросенок, и курей с полсотни имеется. Чего не жить?!
– Сестра вечно занята была. Вкалывала, как десять здоровых мужиков. Родню свою не видела. Не до нас ей было.
– Хоромы себе забацала.
– Кто мы ей такие? Рылом не вышли с нашей мадамой знаться.
– А только что в результате? Пока жива была, она нас на порог не желала пустить. А тепереча мы тута жить станем. Вот так-то!
Когда Кире надоело слушать, она не стала церемониться и просто перебила родственников.
– Кто из вас летал в Египет?
Ответом ей стало продолжительное молчание. И наконец один из братьев ответил:
– А чего нам там делать? Если отдохнуть захочется, так мы на речку лучше сходим. А бешеные тысячи
А его мать добавила:
– Или корову в хозяйство прикупили.
С этими людьми все было предельно ясно. Нет, не летали они в Египет. И знать не знали, где такой находится. И уж точно им бы просто нужной информации не хватило, чтобы провернуть подобную аферу. Это же подумать только! Сначала нужно забронировать себе гостиницу, потом сесть на самолет и полететь в совершенно чужую страну, где, страшно подумать, говорят не по-русски! Нет, такие подвиги этим людям из российской глубинки были явно не по плечу.
И выйдя из дома Кошкиной на улицу, Кира решительно заключила:
– Нет, это не они сделали! На убийц Кошкиной это сборище дегенератов и их деток никак не тянет.
//-- * * * --//
Итак, среди родственников погибших не было никого, кто бы мог желать зла погибшим женщинам. Впрочем, подруги забыли про Синтию. А это было несправедливо. Пусть ее убили и последней. Но все равно убили. И убил тот же человек, который задушил и трех других женщин.
– Поехали к Синтии! – предложила Тата.
– Легко сказать, поехали! А адрес? Ты его знаешь? Лично мы – нет.
– Сейчас позвоню майору и узнаю, – легкомысленно заявила Тата.
– Дерзай, – хмыкнула в ответ Кира. – Посмотрим, что он тебе скажет.
– А что?
– Он же велел тебе держаться от этого дела подальше.
– Но я же только к Синтии... Я только...
Тата не договорила и смущенно замолчал. Ну и дурочка! Чуть было не вляпалась. Представить страшно, как бы разозлился на нее следователь. Ведь получается, что она его обманывает.
– А что же делать? – растерянно спросила Тата.
– Эх! – вздохнула Кира. – Всему-то вас учить надо! У Клима спросим.
– А его телефон...
– У меня есть.
У Клима девушки быстро узнали все, что им было нужно. Оказалось, что Синтия иногородняя. Жила в общежитии. И родственников в Питере вообще не имела.
– Как же так? – растерялась Тата. – Я же помню, она мне про свою бабушку рассказывала. Где же старушка?
Комната Синтии стояла опечатанной. Бабушки не было. Но зато имелись многочисленные соседки, которые уже знали про убийство Синтии и горели желанием пообщаться с подругами на эту тему.
– Какой кошмар! – восклицала одна из них – круглолицая и большеглазая. – Что делается-то! На улицу уже выйти страшно!
– Подумать только, а ведь мы через тот парк, где Синтию убили, каждый вечер ходили, – добавила ее подруга, похожая на вымоченную в формалине моль – маленькая, блеклая и какая-то сникшая.
– Да! От метро тут неудобно. Либо на маршрутке круг давать, либо через парк напрямик идти.
– Синтия через парк всегда ходила.
– Говорила, что ходьба по свежему воздуху куда полезней, чем езда в воняющей бензином маршрутке.