Фанера над Парижем. Эпизоды
Шрифт:
– Не подпишу. Ну хочешь, я сам вот это добро перелопачу, если автор твой не способен понять, чего я от него хочу?.. Просто как пример…
– У меня с понедельника съемки.
– Ну, положим, ты знала, что не имеешь права начинать работу, не утвердив у меня сценарий… А за выходные я сделаю. и сброшу тебе на почту.
Косовцова недоверчиво пожала плечами и побежала в очередной раз интриговать против меня по кабинетам. А я за субботу действительно переписал весь сценарий, придумав для героя – отставного военного судьи – некое «альтер эго» – его самого в молодости, что позволяло рассказать о многих сомнениях, одолевавших героя во время
Татьяна, получив сценарий, немедленно перекинула его Пиманову со своим комментарием и потом очень удивлялась, что тому он понравился. Правда, работать начала все равно без оглядки на него.
…В самом начале июня секретарша обзвонила всех, приглашая к концу рабочего дня в кабинет Медведева на «рюмку чая» по случаю дня его рождения.
На столах у окна стояло несколько бутылок марочного виски, дорогого коньяка, белое и красное вино. Блюда с богатой мясной и рыбной нарезкой и фрукты дополняли интерьер. В небольшой кабинет набилось множество поздравляющих, все не помещались, и дверь в приемную не закрывалась. Люди приходили, поздравив юбиляра, поднимали тосты. То и дело у Сергея звонила его «Nokia», и он, не выпуская из руки рюмку, благодарил за пожелания. Минут через двадцать после начала празднования зашел средних лет мужчина в костюме в полоску при галстуке и тонких очках. Тот факт, что гость пришел без подарка, очевидно, свидетельствовал о его принадлежности к высокому руководству, давно убедившему себя, что сам по себе факт визита уже есть награда для празднующего. Олег Вольнов полуобнял Сергея, поздравляя.
Праздник был уже в разгаре, все уже немного выпили, и настроение было достаточно раскованным. Мы с Женькой, потягивая виски, что-то обсуждали из ближайших планов.
– Слушай… – я долил в оба стакана, – пойду-ка я с Олегом Викторовичем пообщаюсь…
– Не советую. – Женька удержал меня за рукав. – Он не станет разговаривать. не тот человек…
Я только хмыкнул и начал протискиваться к первому заму Эрнста.
– Простите, можно вас на секунду отвлечь?.. Моя фамилия Анненский, я главный редактор у Сергея… – Вольнов повернулся ко мне.
– Мы тут в Компании темплан формируем. очень бы хотелось понять сегодняшние приоритеты Канала, чтобы работать наверняка… выслушать ваши пожелания. Быть может, вы могли бы назначить время… несколько минут… я бы поднялся к вам поговорить.
– Нет. – Вольнов холодно покачал головой. – У нас так не делается… – он выговаривал слова очень четко и при этом смотрел прямо в глаза. – Есть субординация, кураторы от Канала – пожалуйста, все вопросы – с ними. Можете, конечно, записаться у моего секретаря. но вряд ли. есть порядок…
Выпитый виски бросился в голову, но я сдержался. – Говнюк, – подумал я. Всю жизнь я без особых хлопот мог встретиться с нужным мне человеком любого ранга – от союзного министра до иностранного президента, а тут мой ровесник будет передо мною выеживается… и кто – подумаешь, зам директора одного из каналов, вроде бы, коллега. И ведь ничего личного – хотел для дела. Ну, говнюк…
– Простите… – сказал я. – Рад был познакомиться.
– Пожалуйста. – сказал он и отвернулся.
– Ну, убедился?.. – не преминул подколоть меня Женька, когда я вернулся обратно. – Мы как-то с ним в командировке вместе были. железный человек. он даже, выпив, не забывает, как шел к своей должности.
– Говорили, кофе начальству долго таскал?.. –
– Заметь… это ты сказал… – засмеялся Латий, поднимая бокал.
Мне запомнился тогда этот разговор.
Наслушавшись искренних пожеланий собственного начальства «углубить и улучшить», подкрепленных к тому же аналогичными заявлениями представителей Дирекции Первого канала, я на полном серьезе пытался добиться от шеф-редакторов по направлениям и приглашаемых ими авторов усвоения элементарных основ сценарного мастерства. Писал за них сам, начальству нравилось, но дальше этого дело не шло. Постепенно приходило осознание, что я будто бьюсь головой в закрытую дверь.
Людей, как всегда, заедала привычная телевизионная текучка. Постепенно становилось ясно, что все мои потуги – «дохлый номер», а профессиональные советы и помощь мало кому на практике нужны. Исключения были не в счет. Ощущать себя просто лишним препятствием на пути людей к кассе было не очень приятно. Большинство хотели продолжать работать так, как привыкли; их отношение к сценарию, который часто писался уже после съемок, как к маловажному документу для бухгалтерии, переломить удавалось редко. На меня обижались. Начальство, поначалу безоговорочно поддерживающее новые требования, тоже понемногу исчерпало энтузиазм – речь ведь шла о естественной необходимости в прежнем темпе продолжать делать деньги.
По-прежнему, единственным чье слово оказывалось решающим на пути очередной работы к эфиру, оставался первый заместитель Эрнста Олег Вольнов. А его – это было очевидно – интересовало главным образом сохранение своей должности на госканале, предпосылкой потери которой на практике могло стать отнюдь не отсутствие художественных достоинств прошедшей в эфир работы, а лишь любой, даже самый незначительный, идеологический просчет. Вот его-то и старались не пропустить, дуя буквально «на воду». Все общественно-политическое вещание Первого оставалось выхолощенным настолько, что как-то, в конце 2010 года, вызвало даже специальный вопрос у президента страны, встречавшегося с руководителями госканалов. Мнение зрителей, правда, при этом учитывалось меньше всего. На той же встрече руководитель НТВ Кулистиков дословно заявил, что «Общественность – это пушечное мясо для наших ток-шоу».
Было и еще важное обстоятельство, осознанное, конечно, многими телевизионщиками, но обсуждаемое лишь в кулуарах. Как раз в это время начало расти число компаний, негласно аффилированных или, по крайне мере, приближенных к руководству Канала. Их продукция всегда принималась вне очереди и оплачивалась по высшим ставкам. У любого стороннего наблюдателя сомнения в таком положении дел отпадали быстро, стоило лишь столкнуться с ситуацией на практике. Все чаще предложенная уникальная тема для фильма Каналом с хода отвергалась, а спустя достаточно короткое время оказывалась в производстве в подобной лояльной телеконторе.
Впрочем, иногда это даже и не скрывалось, хотя и не афишировалось. Скажем, доля эфира на Первом продукции группы компаний «Красный квадрат» преобладает по сравнению с любым другим производителем. На оплату ее расходуются десятки миллионов. Долларов, конечно. «Это семейный бизнес, когда из левого кармана – «Первого канала», которым руководит Эрнст, деньги перекладывают в правый – «Красный квадрат» Синельщиковой», – возмущался недавно в газете «Ведомости» тележурналист Александр Политковский. Президент «Красного квадрата» Лариса Синельщикова – гражданская жена Эрнста.