Фанера над Парижем. Эпизоды
Шрифт:
Мне нравилось работать с Медведевым. Наверное, Борис Николаевич знал, кому поручал представлять себя перед миром. Тесноватый, но стильный кабинет Сергея был уставлен разными симпатичными призами и памятными ему вещицами. Сидя тут на совещаниях последние месяцы, я часто разглядывал висящее на стене совместное фото Сергея с улыбающейся Наиной Иосифовной времен его работы в Кремле – по снимку чувствовалось, что она явно испытывала дружеское расположение к пресс-секретарю мужа. Меня многое привлекало в этом человеке – его способность идти на риск, закрывая глаза на возможные последствия, умение, восприняв слова собеседника, пересмотреть свое даже уже объявленное
Сроки поджимали, а фильм цикла «Тайны века», эфир которого, как это всегда принято у нас, изначально был точно приурочен к юбилейной дате, не складывался. Автор сценария прямо заявил шеф-редактору Саше Галкину, что если Компания попытается драматизировать скучноватое повествование, рассказывая о первой семье героя ленты, проявленной им в войну трусоватости, еврейских корнях Юрия Владимировича, то он вынужден будет снять свою фамилию с титров – у него есть обязательства перед согласившейся на съемки женой и другими членами семьи, которым он обещал что все эти вещи упомянуты в картине не будут. Мы собрались у Медведева.
– Сценарий все равно плохой… Надо придумывать, как спасать фильм.
– Может быть, мы попробуем весь рассказ о судьбе Андропова перекроить, выстроив его через венгерские события?.. Впечатление от того, что творилось на его глазах в Будапеште, ведь на самом деле станет для него потом определяющим. – предложил я. – Надо периодически возвращаться к тому времени по ходу рассказа, раза три минимум. хроники достаточно…
– Согласен… правильно… – Сергей кивнул. – Возьми на себя на это.
– Уже. – кивнул я.
– Хорошо. Будем делать так, как все было на самом деле. – решил Сергей.
– Ну ладно – семья может обидеться, а если «наши соседи» в последний момент рогом упрутся… будут на Канал звонить?.. – засомневался я.
– Не думаю. в любом случае – это их проблемы. – сказал Сергей. – Давайте быстренько подготовим стэндапы и… – он повернулся к Галкину, – заказывай командировку в Рыбинск и Ярославль. В воскресенье и поедем на машине.
Через пару часов с набросками его комментария мы вернулись к Сергею в кабинет и еще минут сорок Медведев, по ходу советуясь, правил, как всегда, текст под себя.
В субботу уже был назначен монтаж под озвучение, и я приехал в выходной в полупустой телецентр, чтобы помочь режиссеру. Фуад Шабанов был моложе меня, и я в буквальном смысле ощущал себя человеком из прошлого века, когда по ходу дела легко подсказывал ему фамилии и должности появляющихся в хронике руководителей советского времени.
– Слушай, как ты их всех помнишь?.. – удивлялся он.
За два дня фильм был перемонтирован, найдено место каждому из новых стэндапов, привезенных Сергеем из поездки на родину Андропова. Получилось, что в известной степени в фильме теперь можно было проследить процесс политического и человеческого развития этой очень непростой личности.
Мне нравился закадровый комментарий последнего эпизода ленты, точнее, написанные нами последние слова, придававшие, как мне казалось, некую неоднозначность всему кинорассказу. Но я не был уверен, что Сергей захочет
И сегодня в финале фильма на документальных кадрах того дня звучит его голос: «…В день похорон Андропова был сильный мороз. Оператор включил микрофоны на трибуне Мавзолея раньше времени. И было слышно, как Черненко, обращаясь к Тихонову, скажет: «Холодно, шапки снимать будем?» Сподвижники решили шапки не снимать…».
Полнометражный фильм «Ю. Андропов. Пятнадцать месяцев надежды» вышел в эфир Первого канала в день 95-летия Генерального секретаря. Его посмотрели десятки миллионов зрителей, и он вызвал в стране множество разнообразных рецензий и откликов. Потом Сергей сказал, что ему звонили и из ФСБ – картина там понравилась.
«Московское дело» – новый цикл, задуманный Пимановым, должен был состоять из фильмов, в которых рассказывалось о наиболее громких судебных процессах в Мосгорсуде предшествующих лет. Председатель суда, небезызвестная Ольга Егорова, дав Алексею формальное согласие на совместную работу над циклом, тем не менее обязала судей, рассказывая о прошлом, оставаться «застегнутыми на все пуговицы». Разрешались съемки интервью в архиве и зале судебного заседания, но нельзя при этом было говорить о личности самого судьи, его эмоциональных переживаниях, сопутствующих процессу, о котором шла речь, снимать его самого или кого-то из его семьи в неформальной обстановке – дома или на улице.
Таня Косовцева, немолодая девушка без профессии, но с телевизионным опытом, назначенная продюсером на цикл, таскала мне один за другим сценарии, написанные, очевидно, частично ею самой, частично ее знакомыми, и состряпанные по канонам старых телепередач. В традициях шестидесятых годов – времени становления ТВ – тексты были разбиты на две колонки – слева шел дословно переписанный бесконечный синхрон, справа – два-три слова, обозначающие место действия. При этом эпизоды просто перечислялись, и их последовательность запросто могла быть изменена без особого ущерба для содержания. Главным при этом становился текст, а вовсе не картинка. Короче говоря, такой подход к самому по себе интересному материалу не имел ничего общего с телевидением, документальным кинематографом. Но любые мои попытки объяснить это Тане или присылаемым ею авторам, заканчивались ничем. Меня не слышали.
– Слушай. ну кому нужен этот сценарий… – нервно докуривая очередную сигарету, втолковывала мне сидя в моем кабинете Татьяна. – Он для бухгалтерии только… Мы же рассказываем о документальных событиях. Эти твои драматургические усложнения – они простому зрителю – на фиг… Ему нужно, чтоб стреляли. бегали. а ты хочешь, чтобы каждый герой был неоднозначен… Да не поймут они…
– Ты же, однако, понимаешь… Почему надо изначально зрительский уровень считать ниже нашего?..
– Да потому, что оно так и есть… – Татьяна со злостью вдавливала сигарету в коробочку, служившую пепельницей. – Для кого, по-твоему, ящик работает? Так сложилось…
– Так может, это потому, что все мы так сознательно этого добивались столько лет, не думаешь? С такой публикой, конечно, проще. А потом удивляемся рейтингам «Аншлага»… Давай попробуем не держать миллионы априори за идиотов. У меня вот вчера час Наташа Метлина просидела – человек, казалось бы, уже сверхопытный, известный – приходила советоваться. Мы придумали, как ее спецрасследование о дальнобойщиках переделать – опять-таки, через судьбу одного из шоферов.
– В общем, – она поднялась, – не подпишешь? Имей в виду, у меня все сроки срываются.