Фантастическая политика и экономика
Шрифт:
– Не надо. Никуда он не денется от народного гнева. Выдвигаемся к городу. Мы должны защищать свой народ. Командуй, сержант.
– Есть! Батальон, стройся!
Колонна движется к городу:
– Мы с вами, - кричат из кузовов.
– Мы с народом!
– Ура!
– кричит народ.
Девушки кидают цветы.
Лето. Тепло.
...
В далекой столице на огромной карте генерал заштриховывает толстым маркером еще один район.
– Опаздываем. Опять и везде опаздываем. Ничего не успеваем.
– Может, выжечь все?
– буднично спрашивает
– Поднимем авиацию...
– Поздно. Болезнь уже здесь, в столице. Не сдержали мы эпидемию в провинции. Надо успеть сообщить всем соседям: пусть закрывают границы. Тут мы не справились. Уходим. Есть еще чистые районы. Есть лаборатории. Есть, наконец, укрепленная база. Может, успеем хоть что-то, хоть как-то...
В двери ломятся здоровенные возбужденно матерящиеся десантники:
– Всем стоять! Именем народа - все арестованы! Да здравствует революция!
– - Заплати и спи спокойно
– Петр Иванович, что ли?
Откуда-то сбоку выскочил суетливый мужичок с сумкой через плечо. За ним маячили два угрюмого вида громилы с чем-то тяжелым в руках. Вроде дубинок, что ли. И кобура еще у каждого на виду.
– Ну, я...
Петр Иванович остановился в растерянности. Чего ждать? Сразу по голове? Или сначала врежут в живот, потом повалят, а потом будут долго и старательно возить в грязи прямо под окнами школы? Это была новая для него школа, новый для него город. Он никого еще не знал здесь и спокойно рассыпал честные, как он считал, отметки в журнал и дневники учеников. Вот, наверное, пожаловался кто-то старшему брату. Или даже отцу - мужичок этот выглядел лет на сорок.
– Нигматуллин?
Уф-ф... Отлегло. Не к нему, похоже.
– Нигматзянов я.
– Один хрен, что так, что этак. Учитель, правильно? Значит, тыща с тебя. По-быренькому - тыщу.
И мужичок расстегнул и раскрыл перед ним свою сумку, почти доверху наполненную купюрами.
– Не понял...
– Что тут непонятного, учитель? Зарплату получил? Плати налоги. Заплати - и спи спокойно!
Черт! Совсем забыл о зарплате в этой суете первых дней работы! Пусть там совсем немного еще - что там за неделю-то насчитали - но все же деньги какие-то.
– Не получил, - твердо сказал Петр Иванович и шагнул обратно на крыльцо школы.
В кабинете меланхолично смотрящего в экран компьютера директора он получил по ведомости свою зарплату за отработанную неделю, расписался, где указали. Только вышел на крыльцо - та же троица маячит.
– Ну, теперь-то уже получил? Тыща с тебя, Нигматуллин!
– Нигматзянов я.
– Какая, нафиг, разница, а? Слушай, ты нас тут не задерживай. Нам еще весь квартал идти - по каждому киоску стучать.
– А за что же с меня - тысячу?
– Блин... Нездешний, что ли? За все! Налог это, понятно? Подоходный и он же - подушевой. С учителей - по тыще. Плоская шкала, понятно?
– А вы кто, налоговый инспектор?
– неуверенно хмыкнул учитель.
– Пацаны, да он смеется! Гля!
–
– поднял руки Петр Иванович.
– Я тут вовсе приезжий, так что не в курсе просто. Так, значит, киоски... И учителя? Да?
– Все, приезжий ты наш человек. Все должны платить налоги. Закон такой. А кто не платит - тот потом все равно платит. Но гораздо больше. По другой шкале. Понял, нет?
– Я сегодня как раз урок проводил по налоговой политике..., - задумался Петр Иванович Нигматзянов, учитель общественных наук.
– Там еще рассказывал ученикам, что на налоги эти милиция содержится, а еще...
– Ты совсем лох, да? Какая тут, нафиг, милиция? Кто их здесь, блин, содержит? Кому они, волки, нужны? Город держит Петрович, ясно? И порядок весь - от Петровича. И школа эта твоя - от Петровича. Вот и ребята со мной - они тоже от Петровича. А я - кассир. И тоже от Петровича. Так что - тыща с тебя, учитель. И всем будет хорошо. И тебе, и мене, значит, и парням этим, и Петровичу, и всему нашему городу. У нас тут преступности никакой вовсе нет - потому что милиции нет. Ясно? Ну, быренько, быренько. Хватит тут разговоров - нам еще вон сколько киосков обстучать!
– - Кто отвечает за все
– Вашу повестку, пожалуйста! И паспорт тоже. Это для заполнения всех необходимых форм.
– А что случилось? Чего вдруг вызвали?
– Ничего не случилось. Не волнуйтесь. Все по закону. А закон - он не только карает, но и поощряет. И просто - ограничивает и направляет.
Сидящий за простым канцелярским столом чиновник с очень прямой спиной, как будто в специальном корсете, говорил негромко, четко, размеренно. Как врач-психиатр на приеме, который выдает справки на обучение или на оружие.
Оставалось сидеть и смотреть по сторонам. Хотя, смотреть было практически не на что. Портрет президента на стене за спиной чиновника улыбался мне с прищуром и каким-то намеком на некую с ним общность. Так улыбаются давно знакомые люди в толпе, когда нельзя просто кричать: привет, Саня, как дела, куда-откуда и так далее. А вот так, улыбнуться со значением, с прищуром, кивнуть - и уже понятно, что свои люди. Что виделись, знакомы, что отношения у нас хорошие. Что...
– Так. Прочитайте, пожалуйста, проверьте тщательно все графы, сверьте с документом, - чиновник оторвался от своей работы и протягивал мне какую-то бумагу, испещренную голограммами защиты и просвечивающую водяными знаками.
– Да ладно, - сказал я.
– Что я вам, не доверяю, что ли?
– Вы что?
– неподдельно удивился чиновник.
– Причем здесь доверие? Это же государственное дело!
Слово "государственное" он произнес так, что даже дух перехватило. И глаза этак - чуть кверху. И потом головой... Мол, понятно, да? Это не игрушки.
Так. Так.
Я читал, сверяя с паспортом. Есть такая привычка у меня, да и у многих, наверное. Дали читать, попросили сверить - вот и сидишь, сверяешь. Даже как-то стыдно, что ли, как с маленьким.