Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли
Шрифт:
Сотники и тысячники, собравшиеся у шатра, ждали решения великого полководца.
– Что будем делать? – спросил Субудай наступившую за шелковыми стенами шатра тишину.
– Вырежем урусов всех до единого! – злобно вскричал одинокий голос. Хан Кублай свое бесчестье переживал.
Послышалось змеиное шипенье, и ахнуло совсем рядом с шатром.
– Спасайте полководца! – закричали снаружи. – Спасайте Субудая!
– Сам спасусь, – сказал Субудай, откидывая полог дымящегося шатра и выбираясь наружу.
Вокруг горела земля. От крепостных стен летели со свистом и грохотом новые огненные
Неподалеку кто-то вскрикнул предсмертно – коротко и нехорошо.
– Что там еще? – не глядя, поинтересовался полководец.
– Хана Кублая безносая настигла, – услужливо сообщил кто-то из блюдолизов. – Осада еще не началась, а уже такие потери…
Конечно, по всем монгольским канонам за убитого хана следовало жестоко отомстить. Но задерживаться у скромного Энска значило лишиться великой добычи, что ждала воинство в урусских городах. Каждый час промедления обещал будущие разочарования.
Свистящие огненные стрелы в очередной раз обрушились на лагерь. Вновь тревожно загалдели и завыли доблестные воины джихангира.
– Ну их, шайтанов! – сказал полководец Субудай. – Мы пойдем другим путем. Не крепости русские брать пришли, не в баранту сунулись, чтобы скот угнать, – земли разорить и под руку кагана отдать нацелились! Снимаем осаду! На Киев пойдем, багатуры!
13
Мунгалы уходили.
Вот уже вытянулись передовые отряды, маленькие фигурки на зеленом поле печально зашевелились, закатывая медный котел в арбу, которая своими боками напоминала скелет какого-то древнего чудища. Не получилось у неприятеля постоловаться под стенами Энска. Голодными уходили гоги и магоги от крепостных стен. Над городом и его окрестностями, заслоняя небо и солнышко ясное, стояла хмарь от бестолковых пожарищ.
– Высокоуважаемый Серьга! – китаец уже спешил навстречу розмыслу, вытягивая руки для объятий. – Своими глазами увидел я, что знание может переломить грубую силу! Этот день достоин занесения в хронологические списки любых династий! Великий Конфуций обрел достойного ученика в холодных урусских землях. И ваши помощники, они тоже достойны упоминания в летописях! Вы – истинный князь науки!
– Занесло китайца, – неодобрительно сказал Янгель. – Как бы эти слова не влетели нашему Землемилу в ухо!
Ухо! Розмысл сразу же вспомнил о нем и огляделся по сторонам.
Ухо торчало из-за котла со смолой, приготовленной для неприятеля и оставшейся без дела. Взяться за него было истинным наслаждением.
Ухо взвыло.
Маленький уродливый человечек болтался в руке розмысла, вызывая гадливую жалость. Ну, что поделать, коли человек ничего иного не умеет, кроме как доносить и закладывать?
Однако поддаваться жалости не следовало, хотя и не по чину розмыслу было заниматься такими пустяками.
– Илья! – позвал розмысл воеводу. – Разберись с этим дятлом стучащим!
– А я-то думаю, откуда Николка Еж все знает? – воевода бережно принял карлика в могучие руки. – А тут, значит, даже не человек, видимость одна! Я его летать научу! А еще лучше – научу дятла этого личинок из каменных стен добывать!
– Слушай, – сказал розмысл. – Добрыню не видел?
– Ранен
– И что же? – с интересом спросил Серьга.
– Кованая оказалась, – признался воевода Илья. – Теперь девки вокруг него хороводятся, говорят, что у нашего Добрыни сотрясение ума. Откуда? Нечему в голове бранника сотрясаться!
Воевода ушел и Ухо с собой унес.
Видимо, не терпелось ему карлика премудростям птичьим обучить. Розмысл обнялся с терпеливо ждущим своего часа китайцем.
– Ну, вот твои гоги и магоги, – сказал он. – Слаба у них кишка против ума русского!
– И китайского пороха! – добавил ревниво китаец.
– И немецкого усердия, – кивнул Янгель.
– Ой, не знаю, что бы вы делали с русским умом, китайским порохом и немецким усердием, – сказал жидовин, – если бы не мои познания в алжгебре.
– Ладно, – согласился розмысл. – Все хороши. Нечего делить.
Они стали медленно спускаться с крепостной стены.
В синем небе, с которого постепенно сходила копоть ставшей прошлым битвы, сверкнула маленькая золотая точка. Если приглядеться, она более походила на запятую, несущуюся в высоте. День был слишком ветреным и шумным, чтобы услышать наигрыш небесных колокольцев, но если бы чудо стало возможным, наши герои наверняка бы услышали:
Могучею Русью я в небо запущен,С хрустальной музыкой плыву средь светил.Куда ни гляди – нету княжества лучше,Не зря же Господь нашу Русь освятил!Розмысл проводил точку жадным взглядом.
И вдруг всем телом он ощутил ровно ожог, кто-то недобро смотрел на него со стороны. Со взгляда такого душа розмысла залубенела. Серьга медленно повернулся. От высокого светлого терема на него хмуро и озабоченно смотрел князь Землемил. Рядом в синих штанах, красных сафьяновых сапожках и расшитой безрукавке, надетой на голое тело, стоял кат Николка Еж, нетерпеливо и горячо нашептывая что-то князю на ухо.
И розмысл Серьга Цесарев вдруг понял, что ничего не завершилось, сказки просто не кончаются пресловутым пиром, с пивом-медом на губах, все только начинается, когда кажется, что неприятности и горе людское уже позади…
Царицын, июнь 2006 года
Бузулуцкие игры
Фантастический роман
Затея эта и старая, и не необычная, коль скоро все новые писатели верят, что дано им либо в изложении событий приблизиться к истине, либо превзойти неискусную древность в умении писать.