Фантастика 1983

Гуревич Георгий Иосифович

“Снова война, - думал Якуна, слушая толмача, переводившего речь Василия, - война, которой нет конца. Мы воюем только потому, что нас стравливают, друг с другом, как цепных псов. Прочной сетью интриг империя опутала весь мир и благо- действует на нашей крови”.

Василий предложил продолжить разговор в саду, большую часть которого занимал зверинец. Здесь были собраны звери со всего света: индийские тигры, африканские львы, верблюды из, Аравии и бурые.медведи из Булгарии. Тигры и львы особенно

поразили Якуну, который не смог скрыть удивления. Увидев люрей, звери забеспокоились. Удары мощных лап все сильнее и чаще сотрясали клетки.

– Так и у нас, - сказал Василий, наблюдая за Якуной.
– Прутья клетки защищают от ярости зверей, а законы - от беззакония. Нарушая законы, мы выпускаем на волю зверей более страшных, чем тигры и львы.

– Вокруг меньшей клетки можно поставить большую, - сказал епископ Григорий, присутствующий при разговоре.

Василий внимательно посмотрел на него и с легкой улыбкой спросил:

– Сознайтесь, это не ваши слова. За их надежной мудростью чувствуется отточенный в боях за веру христианскую ум патриарха.

Глава православной церкви патриарх Феофилакт стал настолько активно вытеснять Василия из сферы влияния на внешнюю политику империи, что не считаться с ним было нельзя.

– Если слова не просто звук пустой, то повторять их не грешно, - спокойно произнес епископ Григорий.

– Да, да, - на ходу бросил Василий и устремился в боковую аллею, чтоб погладить огромного мохнатого пса, гордо стоящего между благоухающих кустов роз.

– Прекрасный экземпляр, - вернувшись к гостям, сказал он.

– Арчил! На родине моего отца в Армении такие собаки стерегут скот и охраняют людей от диких животных.

– Мы готовы оказать помощь империи в войне против печенегов, - решительно проговорил Якуна толмачу.

Василий внимательно выслушал перевод и нахмурился.

– Мы не нуждаемся в помощи. Просить ее пришли вы, а мы предлагаем вам союз против диких кочевников.

– Пусть будет так, - поправился Якуна.
– Нам нужен “огонь”, и мы готовы за него заплатить. Цену назначаете вы.

– Я готов содействовать успеху вашего посольства, но есть одна трудность…

– Закон Маркиана?
– спросил Григорий.

– Да, закон, запрещающий продажу оружия варварам.

– Но в нем не упомянут “огонь”.

– Это не меняет сути дела. Император не согласится на это.

Василий на секунду присел на садовую скамейку и тут же вскочил.

– Вы должны взять “огонь” сами. Это единственный выход! С императором я поговорю, но вас принять он не сможет, поскольку посольство ваше неофициальное.

Прощаясь, Якуна передал Василию перстень с портретом княгини Ольги.

– Красивая женщина, - любуясь изображением, сказал

тот.
– Очень красивая. Вы сказали, что она готова принять христианство?

– Да, только крестить ее должен сам император, - хмуро посмотрев на Василия, произнес Якуна.

13. У императора

“Насилие - это основная форма взаимоотношений между людьми”, - подумал Константин и вспомнил то благословенное время, когда все государственный вопросы решал Роман Лекапин.

Император взял золоченый стиль и записал мысль, которая тут же утратила новизну, став похожей на тысячи мыслей, которые он долгие годы выписывал, систематизировал, изучал.

Теперь у него не было уверенности, что эта мысль принадлежит ему.

Господи, почему его не оставят в покое! Он ничего не хочет решать. Ему хочется прочесть древнее каббалистическое сочинение “Захер” (“Свет”), но он должен принять Василия и выслушать его рассказ о тайном посольстве русов…

Вскоре пришел Василий. Он был, как всегда, вежлив и предупредителен. Не утруждал Константина поисками решений.

Неназойливо подсказывал их сам, казалось, будто идея принадлежит Константину. Император спокойно выслушал его доклад о тайном посольстве русской княгини, об осаде Коростеня и просьбе дать им “огонь”, но, когда Василий напомнил о законе Маркиана и невозможности его обойти, кроме как совершив кражу в государственном арсенале, император вспылил.

– Я не нарушаю законов империи!
– сам себя распаляя, закричал он.
– Какой я император, если не уважаю законы, установленные моими предками!

“Действительно, какой ты император?” - подумал Василий, а вслух произнес:

– Законы призваны укреплять империю, но принятие русской княгиней христианства также послужит укреплению империи, кроме того, русские будут вынуждены вести войну против печенегов, а это вдвойне выгодно для нас, ибо и те и другие будут слабеть.

– Сказал, не хочу, и все, все!

– Но если ничего не знать, то и нарушить невозможно, - вкрадчиво заметил Василий.

Слова эти не прошли мимо ушей императора.

– Кроме того, княгиня Ольга просит вас крестить ее и передает вам это.

Он подал Константину перстень. Тот нерешительно взял.

– Это она?

– Да.

– Так ты говоришь, что она хочет, чтобы я сам ее крестил?

– Да, государь. Она просит у вас об этом как о величайшей милости.

– Отчего же… я конечно… - залепетал Константин, не выпуская перстень из рук.
– Только я ничего не хочу знать ни о каком похищении. Слышите! Ни о каком.

“Ничего, - выходя из покоев императора, думал Василий, - говори что хочешь, а в этом двойном обмане ты участвуешь наравне со всеми”.