"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
Я допил пиво и поднялся со ступеньки.
— Давай, до завтра! — попрощался с приятелем, но утопить оплавленную кнопку вызова лифта не успел — она загорелась за миг до этого, где-то наверху зашумел двигатель.
Спускаться пешком после выпитого не хотелось, решил подождать, заодно отряхнул штаны. А там дверцы лифта открылись, и к нам вышел Саша Романов.
— О, пацаны! — удивился он. — А вы чего в подъезде сидите?
Поразительное дело, Рома был трезв как стёклышко, но определённо ненадолго: в пластиковом пакете у него позвякивало стекло. Заглянул туда — и точно, внутри обнаружились
— Да Серый домой собрался, я проводить вышел, — пояснил Андрей, пожимая руку приятелю.
— Не, Серёга, так не пойдёт! — остановил меня Рома.
— На учёбу с утра.
— Да погоди ты! Мне Воробей телеграмму прислал, он из Москвы во вторник приезжает.
— Рад за него.
— У него дело есть. Пошли, обсудить надо.
Ну я и пошёл на свою голову…
07|09|1992
утро-день
Утро началось с лечебных процедур: литр воды из-под крана внутренне, контрастный душ наружно. Пусть и говорят, будто градус нужно повышать, но водку после пива употреблять вчера определённо не стоило — хоть голова особо и не болела, в целом и общем состояние оставляло желать лучшего. По счастью, семинаров сегодня не было, и первые две пары я благополучно прокемарил на «камчатке», а с последней и вовсе малодушно дезертировал.
Уже на выходе столкнулся с курившим на крыльце в компании старшекурсников Витей Медниковым.
— Серый! — махнул он мне рукой, выкинул окурок в урну и подошёл. — Ты всё, что ли?
— Ага, — коротко ответил я.
— В курсе, что в среду на картошку уезжаем?
Я не удержался и матернулся.
— Да ладно! — рассмеялся Витя. — Будет весело. Покатаем вату две недели, с девчонками поближе познакомимся. Самогон, костерок, изгиб гитары жёлтой, все дела…
Видел я эти костерки, песни и прочие незамысловатые прелести жизни на природе в гробу и в белых тапочках, прямо об этом и сказал. Мелькнула даже шальная мысль забить на выезд в колхоз болт. Только-только денежная тема наметилась, а меня на две недели из нормальной жизни выдёргивают! Пусть даже только на десять дней — хрен редьки не слаще.
Проблемы с деканатом будут? Отчислят? А отчислят ли? Да и так ли это страшно?
С другой стороны, Гуревич и заднюю включить может. Опять же первое время дядька, один чёрт, станет всякие формальности утрясать, от меня в любом случае ничего зависеть не будет.
— Ладно, давай до завтра! — попрощался я и потопал к троллейбусной остановке, так ни к какому определённому выводу и не придя. Видно будет. Глядишь, к вечеру какая-никакая ясность и появится.
Дверь отпер своим ключом, а только переступил через порог, и дядя Петя немедленно окликнул с кухни:
— Явился, не запылился! Паспорт неси!
— А что такое? — насторожился я.
— Что, что! — фыркнул дядька, снял очки, зажмурился и помассировал веки. — Учредительные документы за вас заполняю. Все глаза сломал!
Я не удержался и присвистнул.
— Не свисти, денег не будет! — возмутился дядька.
— Да ладно! — рассмеялся я. — Если документы заполняешь, значит, Гуревич наши условия принял, так? Деньги будут!
— Не говори гоп, пока не перепрыгнул! — вновь осадил
Я разулся, сходил в комнату, принёс документы. Время терять попусту не стал, заранее поставил подписи во всех нужных местах, взглянул на часы и решил не смущать Зинку своим квёлым видом и немного вздремнуть. А то муторно как-то, хоть похмеляйся. Вот только с опохмелкой сложно остановиться, так недолго и снова накидаться. А наутро опять головная боль и очередные сто грамм для поправки здоровья. Натуральный замкнутый круг. Лучше прикорну.
Ну я и прикорнул. Не сказать, что в итоге сильно полегчало, но самочувствие определённо улучшилось.
— Когда сдаваться поедешь? — спросил я, выйдя на кухню.
— Тише ты! — шикнул на меня дядя Петя и выставил вверх указательный палец. — Слышал?
По радио шли местные новости. Какой-то гражданин шагнул в раскрывшиеся дверцы лифта и упал в шахту, поскольку из-за сбоя автоматики кабина остановилась этажом выше.
— И что с того? — спросил я, наливая себе стакан воды.
— Всё сыпется! Всё! — выдал дядька. — Страна на пороге катастрофы стоит, потому как порядка нет! Ельцин в Токио ехать собрался, точно тебе говорю — Курилы отдаст, сука!
Я вздохнул и ввязываться в лишённую всякого смысла дискуссию не стал, осушил стакан и предупредил:
— Со среды на картошку уезжаю, тебе в хозблоке дежурить две недели придётся.
— Но сегодня выходишь?
— Сегодня выхожу.
— Тогда ещё и завтра подежурь. Хорошо?
— Ну ладно, — пожал я плечами и повторил вопрос, на который так и не получил ответа: — Документы когда сдавать будешь?
— Боря договорился с кем-то, к четырём в исполком поеду.
— И долго вся эта канитель протянется?
— Сказал же: Боря обо всё через знакомых договорился. Сделают в минимальные сроки, волынить не станут.
— Ну хорошо бы, если так.
Дядька фыркнул.
— Блат, Сережа, это не социалистический строй и не командно-административная система. Блат вечен. — Он поморщился и с отвращением отодвинул от себя документы. — Вляпался на старости лет!
Ничего утешительного мне на ум не пришло, так что я быстренько обулся и вышел из квартиры, негромко подпевая радиоприёмнику:
Парамарибо! Парамарибо! [30]30
«Парамарибо», группа «Квартал».
Так и пел, пока спускался на первый этаж, даже от головной боли отвлёкся. Ну а дальше без лишней спешки двинулся к школе, где, к немалому своему удивлению, наткнулся на Саню-татарина и его прыщавого приятеля. Те скучали у дыры в сетчатом заборе, через которую школьники срезали дорогу к остановке, минуя ворота.
— Вы чего тут пасётесь? — спросил у пацанов, подойдя и поздоровавшись.
Санёк побренчал зажатыми в кулаке монетами.
— С пионеров мелочь сшибаем, — пояснил он, ссыпал деньги в задний карман джинсов и достал мятую пачку «Монте-Карло».