"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
— Ну, Серёжа! Я маме обещала!
— До первой брачной ночи ни-ни? — пошутил я.
— До совершеннолетия, — поправила девчонка и с намёком добавила: — Но ведь шестнадцать лет — это почти совершеннолетие, да? Потерпи, Серёжа, хорошо?
Терпеть мне не хотелось, хотелось Зинку.
— Разве тётя Софья не говорила, что воздержание плохо влияет на мужское здоровье?
— Папа ей возразил, что мальчики вполне способны решать свои проблемы… Как же он сказал… А! Собственноручно, вот! Бери на вооружение!
— Да уж Борис
— Надейся и жди! — рассмеялась девчонка и показала язык, прежде чем выскользнуть из комнаты.
Я последовал за ней и спросил:
— Филя не приставал?
— Да он на меня и смотреть теперь боится! Правда-правда!
— Но баллончик с собой всё равно носи. Носишь ведь?
— Ношу, — подтвердила Зинка и поцеловала меня на прощание, прежде чем выскользнуть в подъезд.
Я запер за ней дверь и пошёл принимать душ. Невольно закралась мысль, не мудак ли я после этого? Ладно на подругу давить не хочу и менять её на более сговорчивую тоже не собираюсь, но чего от сауны с девками нос воротил? Сейчас бы так не скрутило, а то такое впечатление — известную часть мужского организма в мясорубку затянуло…
Зинку обманывать не хотел? Ну да, всё так. Вот же запала в душу, чертовка…
Телефон зазвонил уже в двенадцатом часу, я аж вздрогнул. И вроде опасаться было нечего, но прямо холодок по спине побежал и сердце закололо. Пересилил себя, поднял трубку с аппарата и коротко выдохнул в микрофон:
— Алло?
— Серёжа! — послышался в динамике Зинкин голос. — По второму каналу «Программа А» идёт, там концерт «Агаты Кристи» показывают!
— Не зайдёшь?
— Нет, не могу. Всё, целую! До завтра!
Я положил трубку и включил телевизор. Ну, посмотрим…
20|09|1992
утро-день
Всё утро таскали сахар. Очень-очень много сахара. И пусть сегодня привезли не все сто пятьдесят тонн первой партии, а лишь половину от намеченного на сентябрь количества, но и с этой горой мешков мороки вышло преизрядно. Спасло наличие полноценного дебаркадера, достаточно широкие проходы и тележка, на которую получалось погрузить по шесть-восемь мешков за раз.
С ней работали поочерёдно, в остальное время тоже не филонили и носили сахар на собственном горбу, поэтому закончили в районе обеда. По окончанию погрузо-разгрузочных работ Гуревич выдал каждому по триста рублей, перехватил многозначительный взгляд дяди Пети и явно без всякой охоты двинулся в караулку.
— Сергей! — позвал меня дядька. — Давай с нами!
В комнатушке с выходившим во двор окном он сразу уселся за стол и принялся выписывать квитанцию, а Роман Маркович без лишних понуканий достал бумажник, вынул из него толстенную пачку пятисотрублёвых банкнот и стал отсчитывать оговоренные тридцать тысяч.
— На сим официальную часть можно считать
Тот досадливо поморщился.
— Не по-людски за три месяца вперёд плату брать….
Дядька воинственно встопорщил усы и указал на телефонный аппарат.
— Линию провели! Тревожную кнопку обеспечили! Люди будут круглые сутки склад караулить!
Гуревич прижал руки к груди.
— Пётр Михайлович! Я не оспариваю расценки и не отказываюсь платить! Но за три месяца вперёд — это перебор!
— Времена настали такие, что всем нужна стабильность! Вам нужна, нам нужна. Авансовый платёж — это гарантия неизменности ставок! Мы серьёзные вложения осуществили, за три месяца только в ноль выйдем! А вы завтра другой вариант подыщете и оставите нас у разбитого корыта!
— Моего слова вам недостаточно?
— Роман Маркович! Опрометчиво полагаться на простое слово, вам так не кажется?
— На моё слово — можно и положиться! У меня репутация! Мою семью все в городе знают! Папа не последним человеком в тресте ресторанов и столовых был, а дядя и сейчас директор магазина. Двоюродный брат — в горисполкоме отделом заведует! У племянника и вовсе собственный торговый дом!
Я не удержался от усмешки.
— Никого попроще в родне нет?
— Сергей! Ну где ты видел дворника по фамилии Гуревич? — с укоризной поинтересовался Роман Маркович и перевёл свой испытующий взгляд обратно на дядьку. — Или вы антисемит?
Дядя Петя огладил прокуренные усы и покачал головой.
— Я интернационалист, — сообщил он после этого, — а вот мой деловой партнёр из ваших. Он меня поедом съест, если от оговоренных условий отступлюсь!
Гуревич помрачнел, поколебался немного и уточнил:
— Рубли возьмёте?
— Нет, — мотнул головой дядя Петя, поднялся из-за стола и направился на выход. — Сергей, прими деньги.
Роман Маркович поджал губы и достал из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт, протянул его мне. Внутри оказались банкноты по пятьдесят долларов; я пересчитал их, даже не пытаясь выявить возможные подделки — не от такого уж великого доверия к деловому партнёру, просто трезво оценивал свои шансы определить фальшивую купюру. Но картинки и надписи проглядеть всё же не преминул, а то наслушался рассказов в секции о том, как к банкнотам по пять долларов лишний нолик приклеивают…
— Порядок! — сказал я и сунул стопочку обратно в конверт, а его в свою очередь спрятал в закрывавшийся на замок карман ветровки.
Гуревич с кислым видом покинул комнату, я тоже в ней задерживаться не стал. Закинул на плечо ремень спортивной сумки, в которой поверх сменной одежды устроил топорик и отправился на выход, по пути утвердительно кивнул в ответ на невысказанный дядькой вслух вопрос.
Во дворе курили пацаны, меня окликнул Андрей.
— Серый, далеко собрался?
— По делам смотаться надо.