"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
Сахар разгружали до позднего вечера. Под самый конец прикатил Гуревич, принялся расхаживать туда-сюда с кислым видом, будто специально высматривал, к чему бы придраться. Не нашёл. Мы были трезвыми и вкалывали без перекуров, спеша закончить работу и получить не столь уж великое, зато честно заработанное вознаграждение.
Ну а когда Роман Маркович в мастерской полюбовался на многочисленные короба с расфасованным сахаром и уже готовую к реализации мягкую мебель, полистал книги учёта и выслушал отчёт
— Молодец! — Гуревич похлопал Андрея по плечу, потом счёл уместным добавить: — Давно нужно было тебя с салона снять, чтобы мог на технической работе сосредоточиться. Анна права оказалась.
Фролов улыбнулся так, что едва зубами не скрежетнул, но об увольнении подружки речи заводить не стал. Я думал, не сдержится, но нет — совладал с собой.
А вот я испортить Гуревичу настроение не преминул.
— Роман Маркович, вы сейчас плату за первый квартал внесёте или двадцатого?
Нашего основного арендатора аж перекосило.
— Сергей! Я понимаю — поначалу требовались гарантии, но как можно и дальше за три месяца вперёд оплату площадей брать?!
Я ткнул пальцем вверх.
— Там денег ждут по первоначальной договорённости. Вы же понимаете — мы не сами по себе дела ведём, просто охрану обеспечиваем.
Гуревич поджал губы.
— Хочешь сказать, остальные тоже за три месяца вперёд платят?
Едва ли он знал о грядущем запуске производства железных дверей, скорее имел в виду автосервис, а то и вовсе брал меня на пушку, поэтому я лишь плечами пожал.
— Роман Маркович, они нам вообще за аренду не платят. Мы в доле.
Гуревич намёк понял, но никак на него не отреагировал, сказал:
— Двадцатого заплачу. — И отправился восвояси.
Я хмыкнул и заглянул в мастерскую, где пацаны решали, сколько бутылок водки брать: три или четыре.
— Купите сразу ящик, — подначивал их Дима Воробей. — Хоть расторгуюсь!
— Совсем кисло? — поинтересовался я.
— Так себе, — поморщился тот в ответ.
Евген отвлёкся от обсуждения и спросил:
— По оптовым расценкам ящик отдашь?
— Не, не отдам, — мотнул головой воробей. — Но скидку сделаю.
— Да ну тебя, рыжий! — отмахнулся Костя. — Куда нам ящик? Три бутылки за глаза хватит!
— Погодь! — одёрнул его Женя Зинчук и спросил: — Енот, ты опять откалываешься?
Я задумался, после покачал головой.
— Да нет, так-то можно посидеть. Только я себе пива возьму.
— Дюша, а ты как?
— Водку буду, — решил Фролов. — Надо вмазать.
— Наш человек! — расплылся в улыбке Саша Романов. — Берём четыре по ноль-пять!
— Один хер ещё бежать придётся, — заметил Евген.
— И в чём проблема? Тут до киоска два шага!
Мы скинулись, взяли консервированной ветчины и по настоянию Чижа пластиковый баллон «колы»,
— Это что ещё за нарушение режима?! — возмутился сухопарый дядька. — Ну-ка, молодые люди, на выход!
— Мы тут работаем! — заявил в ответ Чиж.
— Нечего водку на рабочем месте пьянствовать! Андропова на вас нет!
— Алексей Васильевич! — попытался было воздействовать я на дядькиного заместителя, но не тут-то было. Тот даже слушать ничего не стал.
— Все на выход!
Кому другому я бы такого точно не спустил, но Крючков был человеком жёстким, да и числился у нас не простым охранником, а заместителем директора, так что пришлось сворачиваться.
— И куда двинем? — озадачился Андрей. — В кафетерий со своим не пустят.
— У меня маман сегодня в ночь, — заявил Женя Зинчук. — Могу у соседа видак взять, позырим.
— Вариант! — обрадовался Рома и принялся складывать бутылки в клеёнчатую сумку. — Серый, пиво твоё брать?
— Бери.
Пацаны двинулись на выход, а я задержался и спросил у Воробья:
— Дим, возьмёшь аудиокассеты на реализацию? Пусть пацаны на «буханке» их выложат, а то, чую, так даже арендную плату не отобьём. Связался, блин, с Лёней на свою голову…
— Да расторгуетесь ещё, — утешил меня Воробьёв. — Вам бы колонки на улицу вывесить… — Он прищёлкнул пальцами. — Точно! И можно время от времени объявление транслировать: мол, товары народного потребления, одежда, аудиокассеты по сниженным ценам. Я реально на первое время наценку убавлю, чтобы к нам народ пошёл.
— Предложишь Лёне или мне с ним поговорить?
— Предложу. А кассеты, если у него запись хорошая, можно попробовать оптом в ларьки сдавать. Пробегусь по району, если по деньгам договоримся.
— Это точно к Лёне.
— Ага, тогда завтра перетру с ним.
Тут по коридору пронёсся мерзкий металлический трезвон; я выскочил из мастерской и едва не наткнулся на Крючкова.
— Это что?
— Тревожка в киоске сработала, — на ходу бросил тот и скрылся в дежурке.
Я дожидаться его не стал и выскочил во двор к пацанам.
— Киоск обнести пытаются! — крикнул я, скатился с дебаркадера и побежал к калитке. Пацаны ринулись следом.
Стоявшую у вагончика белую «восьмёрку» заметил ещё от ворот. Рядом курили двое в кожаных куртках, ещё один склонился к окошку выдачи — не иначе нагонял жути на продавщицу.
Мы перешли с бега на шаг, и Рома приготовился сходу рявкнуть что-то матерное, но Андрей его одёрнул.
— Погодь! Сам начну.
Незамеченным наше приближение не осталось, тип у окошка выпрямился, шагнул навстречу. Его приятели побросали в снег окурки и тоже подтянулись от автомобиля. На вид им было лет по тридцать, все хоть и в кожаных куртках, но никаких вязаных шапочек, спортивных штанов и кроссовок, вместо них формовки, брюки и туфли. На пальцах наколки-перстеньки. Блатные.