Фантастика 2002. Выпуск 2
Шрифт:
Если такое произошло с его предшественником, то где гарантия, что подобное не может повториться еще раз? И может быть, стоит принять какие-то меры, как-то ограничить для жителей Земли возможность творить чудеса? Его предшественник, наверное, так и сделал, но ограничил только возможность творить обычные чудеса, не сумел предвидеть появление кого-то способного отбирать ненужные веши. И этого для проигрыша оказалось вполне достаточно.
Подходя к воротам, Чин-чин дал себе самый строгий зарок принять надлежащий меры. Но только не сейчас. Немного погодя. Для начала надо убедиться
Его тревоги не оправдались.
Лысый толстяк щелкнул ключом, и ворота в райский сад мгновенно открылись. А заметив группу встречающих его ангелов, Чин-чин и вовсе успокоился.
Нет, все верно, все правильно. Он все-таки умудрился поймать свой единственный и неповторимый шанс. Да еще какой!
Гордо вскинув голову, он вступил под сень райского сада…
Немного погодя заглянувший к Чин-чину в гости бог соседнего мира рассказал ему о статусе доставшейся ему во владение собственности. Еще некоторое время спустя новоявленному богу ради восстановления улетучившейся из его мира энергии пришлось в первый и далеко не последний раз заняться обследованием ближайших черных дыр, копаться в переполнявшем их мусоре.
Леонид Каганов
ЭПОС ХИЩНИКА
Просто послушай секунду, о ’кей? Услышь — это очень важное место! Я смотрел сверху на эту планету. Космонавт над этой землей. И я видел страдания. И войны. И жадность, жадность, жадность. И я подумал: прокляну продажу. Прокляну покупку. Прокляну этот сучий мир и давайте будем… Прекрасными.
Как будто ничего не произошло. Потолок бокса ярко светился, а на оконном экране убаюкивающе кружилась галактика. Сиреневая, безобидная. Одни и те же созвездия медленно плыли по кругу. И тоскливо выла далекая сирена.
— Мамонты — это драконы? — снова промурлыкала Глайя.
— Прости? — Я очнулся и оторвал взгляд от звездного крошева.
— Гигантские вымершие рептилии. Я читал эпос.
— Читала эпос, — поправил я. — Ты существо женского пола! Выражайся правильно!
— Не срывайся, — сказала Глайя. — Все будет хорошо.
Мне стало стыдно. Глайя отлично знала русский язык. Когда механик принес ее на борт в плетеной корзинке, мурчала только «солнце» и «добрый день». Себя называла в третьем лице — «пушистый». Объяснялась жестами, смешно махала толстыми лапками. Русский выучила в первый день полета. Сидела безвылазно за планшеткой в каюте, не выходила даже поесть — мы с механиком носили еду в мисочке. Они жутко талантливы, эти Чужие. Сейчас Глайя свернулась калачиком на холодном пластике медицинского стола и смотрела на меня большими глазами. Мышь размером со спаниеля. Кошка с расцветкой енота. Огромные глаза. Сплошной каштановый зрачок, никаких белков. Как ей
— Мне удобно говорить о себе в мужском роде, — промурлыкала Глайя. — Ведь человек мужского рода. И разум — мужского. И значит, все, что делает разум, должно быть мужского рода. Я Глайя из рода ют с планеты Юта. Я изучал ваш эпос. У вас очень маленький эпос, всего несколько тысяч лет. Можно выучить за сутки.
Глайя задумчиво уткнулась мордочкой в лапки. Я отвернулся. Медленно плыли звезды на экране. Отвратительные, холодные. Хотелось закрыть глаза, но тогда пространство заполнит сирена, безнадежная, как зубная боль.
— Сколько тебе лет? — спросил я тихо, просто чтобы нарушить тоскливый вой.
— В переводе на ваше исчисление… — Глайя задумалась, пушистый хвост покрутился вокруг ножки стола. — Хронологически мне шесть земных лет. А социально — около семнадцати.
— Ты несовершеннолетняя?
— Я совсем маленький. Но если бы я вернулся с Земли, выучив язык и эпос, то мог стать совершеннолетним.
Глайя свернула бархатные уши как два зонтика. Они скрылись в волнах серого меха. Это должно обозначать какую-то эмоцию. Свернула уши. Отчаяние? Печаль? Или ей тоже давит на мозг сирена? Что может быть глупее, чем сирена, пытающаяся сообщить о том, что уже сутки известно и без нее?
— Ты не ответил. — Глайя снова развернула уши. — Драконы — это мамонты?
— Нет. Мамонты — были такие слоны, — объяснил я. — Огромные косматые звери. Древние люди перебили их.
— Почему перебили? — Глайя смотрела громадными глазами.
— Глупые были. — Я отвел взгляд. — Жрать хотели.
— Я забыл. Вы плотоядные. — Глайя снова задумчиво уставилась на автоклав в углу.
— Драконы — это вымышленные существа, вроде гигантских рептилий, — продолжил я. — Были и настоящие гигантские рептилии, но они вымерли за миллионы лет до появления человека. Никто не знает почему. А драконов по правде не было.
Я вдруг поймал себя на том, что разговариваю с ней как с ребенком. Но ведь это не ребенок…
— Как-то очень запутанно, — сказала Глайя.
А может, и ребенок… Я же не ксенопсихолог. Я бортовой фельдшер самого обычного человеческого корабля. Хвост снова махнул в воздухе. Огромный, белый с черными полосками.
— Слушай, — я глотнул, — а что, если эта чертова сирена… Это значит, что многие аварийные системы в порядке! Может, мы зря волнуемся, уже давно сигнал бедствия…
Глайя мягко плюхнулась со стола на все четыре лапки и в следующий миг уже сидела рядом с моим креслом.
— Не надо. Мы ведь решили пока не говорить про это? Мы будем рассказывать друг другу сказки про драконов, да?
Все-таки ребенок…
— Но если нас не найдут за двенадцать часов…
— Нет. — Глайя положила теплую лапку на мое колено. — Если разговор ничего не изменит, зачем разговор?
— Незачем, — согласился я и погладил ее спину.
Удивительно шелковистая. У земных зверей не бывает такой шерсти. Приятно сидеть рядом. Просто сидеть и смотреть, как сиреневая галактика нарезает круг за кругом.