Фантастика 2006. Выпуск 2
Шрифт:
— Запуск! — и наблюдал, как отделы проекции мозга мерцают разными красками.
Очередной приказ «Гипоталамус, зум сто!» прервал нудный голос «ви-друга»:
— Андрей Борис, это третье напоминание. Общее обеденное время скоро закончится.
— Ладно, ладно, — вздохнул мужчина, не отрываясь от своего занятия, — давай новости.
«Ви-друг» возник за плечом хозяина и, сверля взглядом его затылок, начал докладывать:
— Вчера на планете в транспортных и других авариях погибло триста двенадцать тысяч сто…
— Не надо
— Сумма очередной Нобелевской премии после вычета налогов составила два миллиона пятьсот двадцать тысяч тридцать три универсала, ваш счет пополнен.
— Так-так. — Андрей наконец оставил цветные цепочки, и его мягкое кресло развернулось. — Дали по категории химии? Только не надо формулировок зачитывать, — прервал он уже открывшего рот «ви-друга». — Лучше скажи, кто еще награжден.
— Ваша, э… сестра, Майя Борис. В категории искусства, за серию художественных работ.
— Пошли ей открытку из серии «Поздравляю». Только не сюжетную, с цветами что-нибудь. Еще?
— По другим номинациям премия не присуждалась.
Хозяин хрустнул суставами кистей, прикусил губу.
— А этот… в прошлом году по медицине получил премию, Август как-его-там? За исследование мутаций вируса гриппа — он в этом году что?
— Август Хельги погиб пять месяцев назад, несчастный случай в лаборатории, — развел руками «ви-друг». — Подробности нужны?
— К черту подробности, — махнул рукой Андрей. Посмотрел на проекцию мозга, на шарики молекул, отвернулся: желание работать пропало. Наверное, стоит прогуляться.
— Пообедаю в кафе «Привет», передай им заказ на ленч, — распорядился он уже от выхода.
В кафе полтора десятка человек приканчивали обед. Каждый за отдельным столиком (пустая супница одинаково отодвинута в сторону), каждый трудится над остатками паэльи. Даже вилки поднимаются как будто синхронно.
И одеты посетители одинаково — в узкие темно-красные брюки, свободные синие пиджаки, салатового цвета рубахи и галстук, черный в яркий желтый цветочек. Три женщин тоже неразличимы: черный в белую полоску офисный костюм с юбкой по колено и розовая блузка. Все одеваются в то, что показали с утра виртуальные двойники…
Проходя к столику, на котором загорелся световой индикатор, Андрей приметил на лацкане одной из женщин большую брошь.
— Хоть какая-то фантазия, — пробормотал он, садясь так, чтобы видеть лицо женщины. Та была немолода, лет на десять старше Андрея; на лбу и в уголках глаз залегли отчетливые морщины, а на шею свисали складки «второго подбородка». Аккуратно отправляя паэлью в большой узкогубый рот, женщина случайно подняла глаза на Андрея и, наткнувшись на его прямой взгляд, мгновенно отвернулась, опустив набрякшие веки.
— М-да, — сказал мужчина сам себе, — похоже, с этим мне делать нечего. Хотя…
С улицы донеслось приближающееся гудение. Посетители в едином порыве жадно повернулись к прозрачной стене кафе, многие
Люди, сидевшие в глубине помещения, опускались на свои места — им ничего не было видно. Те, кто сидел у прозрачной стены, сейчас приникли к ней, повернув головы влево — надо полагать, аэромобиль грохнулся с неба именно там. Еще несколько погибших в завтрашний список. Андрей скользнул взглядом по подергивающимся кадыкам и непроизвольно облизывающимся губам зевак, поморщился и отвернулся.
Посетители один за другим торопливо допивали входящий в стандарт-ленч томатный сок и тянулись к выходу. Грузно поднялась и женщина, за которой следил Андрей. Мужчина вздохнул: офисный костюм не скрывал валиков жира на боках. Такое сложение восторга у него не вызывало.
Но если бы была уверенность, что она сможет выносить ребенка…
Прозрачные двери кафе разъехались в стороны, пропуская запыхавшуюся посетительницу. Она порывисто отбросила назад свесившийся на глаза темный локон и, лавируя между столиками, отправилась к соседнему с Андреевым. Мужчина встречал ее загоревшимся взором.
Вместо костюма на девушке были темные джинсы, облегающие стройные ноги, и светло-голубой джемпер, по которому плавали голограммы золотых рыбок.
Симпатичное лицо смахивает на Майино: темные глаза в пушистых ресницах, нос с горбинкой, сочные губы. Только у с гетры волосы длиннее, резче скулы и глаза другого разреза.
Если все получится — a Андрей очень хотел, чтобы получилось! — то будет сохранен даже семейный фенотип.
— Опаздываете? — обратился он к соседке, стараясь, чтобы в голосе слышалась улыбка.
Девушка вздрогнула. Быстро, но внимательно осмотрела одежду соседа — брови сдвинулись, образовав складочку непонимания. Если сейчас развернется спиной, это будет означать «не хочу общаться».
Мужчина ждал, что победит: любопытство или настороженность. А девушка не только не отвернулась, но и, помедлив, ответила:
— Ничего, просто на работе обед сдвинули.
— Аврал? — поддержал беседу Андрей.
— Дедлайн, — уточнила девушка. — Я журналистка, у нас развлекательные статьи должны к середине обеда появиться.
— Чтобы люди могли отдохнуть перед продолжением работы?
— Точно! — от улыбки на ее щеках появились ямочки. Андрей лихорадочно подсчитывал прайсы: журналистика всегда означала если даже не творческий, то уж точно более свободный взгляд на жизнь. Можно идти к цели медленно, день ото дня стараясь завоевать все больше доверия — или попытаться взять натиском…
— Скажите, а вы всегда обедаете в этом кафе? Кажется, я вас раньше не видел, а ведь рядом с вами и стандарт-ленч кажется вкуснее.