Фантастика 2006. Выпуск 2

Лукьяненко Сергей Васильевич

— Все, дети, конец занятия. Встаем и разминаемся.

Малыши послушно встали, одинаковыми движениями затопали ногами и задвигали руками.

— Конец разминки, погуляйте по комнате.

Один из детей, опасливо косясь на воспитателя, приблизился к Андрею и робко указал пальцем на кораблик, который тот все еще вертел в руках.

— Извини, малыш, не могу тебе его дать, — сказал Андрей сочувственно.

Губы ребенка изогнулись концами вниз, и он снова, не говоря ни слова, ткнул пальцем в кораблик.

— Нельзя! — короткий окрик воспитателя заставил вздрогнуть самого

Андрея, а ребенок раскинул руки и молча, лицом вниз, упал на пол.

— Что с ним?! — испугался гость.

— Это реакция аффекта на внутренний конфликт между приказом и желанием, — неприязненно глядя в лоб Андрею, пояснил воспитатель.

— Господи, да возьми ты этот кораблик, — затормошил Андрей лежащего навзничь ребенка. Тот поднял голову и неуверенно протянул ручонку, но воспитатель быстро перехватил модель:

— Нельзя потакать детским капризам, — сказал он сквозь зубы. — Ребенок должен учиться сам находить баланс между «хочу» и «можно». Кстати, молодой человек, разве ваш воспитатель не научил вас, что смотреть прямо в глаза — невежливо? Это животная привычка!

— У меня не было воспитателя. — Андрей не отвел уничижающего взгляда. — У меня, к счастью, были родители!

Лицо мужчины исказила брезгливая гримаса. Слова он подобрал не сразу:

— Что ж, это заметно. С моей точки зрения, вы являетесь прекрасной иллюстрацией тезиса «Воспитывать должны воспитатели, неспециалисты к воспитанию не способны». Столько дурных привычек, которые вы даже нисколько не стесняетесь демонстрировать, я вижу в первый раз!

— Да, у меня много дурных привычек, — парировал Андрей. — В том числе привычка к творчеству, к самостоятельности и инициативе, которых люди после вашего воспитания лишаются! Не давая детям развиваться в семье, вы убили и семью, и способность этого мира к развитию! Изобретатели закончились вместе с натуралами, остались одни исследователи, органически неспособные ни на что принципиально новое…

— Не вижу в этом ничего плохого, — отрезал воспитатель. — Натуралы столько всего натворили за тысячелетия неконтролируемого животного развития, что нам, Людям Индивидуальным, с этим еще разбираться и разбираться. Нам нужно не ваше сомнительное творчество, а мир, гармония и порядок!

— Андрей, — Майя, отбросив принцип «не прикасаться друг к другу на людях», потянула брата за руку, — пойдем отсюда. Бессмысленно спорить по вопросу, который человечество проспорило еще сотню лет назад.

Тот захлопнул уже открывшийся для ответа рот, бросил короткий взгляд на ребенка, так и лежащего ничком на полу, выхватил у воспитателя кораблик и пошел прочь.

— Тут у Павла Александровича занятные вещи написаны. Я теперь знаю, как добраться до Главного сервера. Там, оказывается, стоит простейшая защита «от дурака», и всё. — Андрей лежал на траве, по-детски болтая ногами в воздухе. — Этим Людям Индивидуальным даже в голову не приходит, что можно попытаться что-то перепрограммировать на глобальном уровне… Май, ты меня слышишь?!

— Мгумм… — протянула Майя, стоящая перед этюдником. Под ее кистью среди темной зелени дубов вырисовывался угол здания цвета слоновой кости. — Прости, братец, я не

здесь. Что-то срочное?

— Нет, потом расскажу. — Андрей встал и, потянувшись до хруста, пошел в бело-розовый летний домик. За спиной раздался голос сестры:

— Хм. А это еще кто такие?

Мимо их домика куда-то шагала группа людей. Шестеро, плюс вчерашний воспитатель во главе. Взгляд Андрея зацепился за винтовку, которую не слишком ловко нес один из мужчин.

— Похоже, они собираются в кого-то стрелять.

— Стрелять? Это интересно! — оживилась сестра. — Помоги этюдник донести, братец!

— Куда? — спросил Андрей.

— Ну как куда, за ними! Подожди, надо этот подрамник снять и чистый поставить…

Люди стояли на поляне и слушали воспитателя, который деловито прочертил перед ними линию.

— Один человек — одна жертва. Если кого-то подранили, нужно добить, стрелять по другим целям уже нельзя, — выхватил Андрей последние слова. Он не глядя поставил этюдник где пришлось и обратился к группе:

— Что здесь происходит?

Скулы воспитателя отвердели, он промолчал. Но другие, подчиняясь властному тону, заговорили одновременно — что-то про охоту, про награду за заслуги. Андрей перевел взгляд в глубь поляны и оцепенел.

По поляне ползали на четвереньках малыши. Шестеро. Качали несоразмерно большими головами, пускали пузыри, смотрели на взрослых раскосыми глазами.

— Это же дети!!! — выкрикнул Андрей.

— Это дефективные, — разомкнул губы воспитатель. — Те, у кого слишком поздно обнаружился генетический сбой в развитии. Их оставили расти только для того, чтобы когда-нибудь особо наградить людей, отличившихся в своем деле. Это единственный смысл существования дефективных в обществе.

— Вы что, действительно собираетесь стрелять по детям?! — Андрей переводил взгляд с одного человека на другого. И видел только зрительский экстаз: подергивающиеся кадыки, облизывающиеся губы, на которых тают недоуменные улыбки.

— Не лезьте не в свое дело, — веско сказал воспитатель. — Вы получили все необходимые пояснения.

Кивнул мужчине с винтовкой:

— Начинайте.

Тот поднял оружие, начал неумело прицеливаться. И замер, сбитый с толку окриком Андрея:

— Нельзя!

— Начинайте, — повторил воспитатель.

— Нельзя! — снова выкрикнул Андрей. Винтовка ходила вверх-вниз в руках человека.

— Стреляйте, — велел воспитатель.

— Нельзя, — в унисон ему сказал Андрей.

Мужчина выронил винтовку и упал навзничь, раскинув руки. Один из детей в тишине заболботал что-то невнятное.

Ha поляну легкой походкой вплыла Майя, посмотрела с укором на стоящих недвижно мужчин. Присела рядом с упавшим, с натугой перевернула его на спину, похлопала по щекам. Приложила ухо к груди и сказала:

— Не бьется.

Переводя прямой взгляд с брата на воспитателя и обратно, пояснила:

— Наверное, ему слишком сильно хотелось убить. Но переступить через запрет он тоже не мог.

— Значит, одним меньше, — мрачно сказал воспитатель. — Кто там у нас второй, берите оружие!

— Нельзя, — ненавидяще глядя на воспитателя, простонал Андрей.