"Фантастика 2023-100". Компиляция. Книги 1-23

Костин Михаил

– Вот как?
– Глаза женщины стали недоверчивыми и холодными.
– А почему ты решил рассказать об этих «странных вещах» именно мне? Кто я такая? Всего-навсего незаконная сестра короля! А при Джангиларе столько придворных…

Капитан ухмыльнулся:

– Моя госпожа - скромная женщина… Но я кое-что слышал о том, что она значит при дворе. Опять-таки и про щедрость ее наслышан…

– Ладно, об этом потом… Что у тебя за «странные вещи»? Капитан замолчал, а затем заговорил совсем иначе - не подбирая учтивые слова, а как само на язык ложится:

– Когда снаряжались к выходу из Джангаша… я гляжу: еж водяной, в левый борт с наружной

стороны вбито железное кольцо! Не в самый планшир, пониже… если перегнуться через борт, можно достать рукой. А от кольца вниз, в воду, цепь убегает - не очень толстая, но, похоже, прочная. Ну, думаю, еж водяной! На моем-то «Зимородке», где я каждую щепку отколовшуюся знаю, вдруг такие игрушки непонятные! Кликнул боцмана, пообещал ему ноги выдернуть. Он затрясся, понес какой-то бред: мол, велено было приколотить, а шуметь как раз не велено… Я ору, еж водяной, требую объяснений… вот только не думал, что мне их будет давать Нуренаджи Черный Эфес. Лично, еж водяной! Было мне сказано, что принц может оказать честь и другому кораблю, а на палубе моего «Зимородка» для меня погребальный костер сложат, если вякать не перестану… Ну, еж водяной, заткнулся я, а сам думаю: что-то не так! Мы ж в порту стояли, принцу вроде нечего было бояться… а он боялся, светлая госпожа, чтоб мне на Пенных Клыках днище просадить! В глаза я ему, еж водяной, не смотрел, но голос-то слышал… Думаешь, ясная госпожа, я рехнулся? Или вру? Или ерунду тебе зачем-то рассказываю?

Нет, Нурайна так не думала. Она сидела на подушках очень прямо, в напряженной позе, до кончиков пальцев полная недоброго предчувствия.

– Вот я и прикинул: еж водяной, да кого ж наследнику престола бояться? Только одного человека на свете… Пот меня прошиб, но думаю: ладно, мое какое дело… А при Вепре крутится какой-то наррабанец, мелкий да тощий, по-людски совсем не говорит, только «гыр-гыр-гыр» по-наррабански. На знать мордой и одежкой не тянет, от слуг в стороне держится. Еще до отплытия на борт перебрался. Принц сказал мне, что наррабанец по слабому здоровью ни в каюте, ни в трюме спать не может, надо ему тюфяк на палубе положить. Еж водяной, разве ж я спорю? Так эта морда смуглая кладет свой тюфяк у левого борта, аккурат там, где колечко вбито, и ни днем ни ночью с места не сходит, даже еду ему на палубу таскают…

– Дальше!
– приказала Нурайна, когда капитан замялся.

– Все доскажу, светлая госпожа… а только боязно мне. Чем бы страх разогнать?

– Понимаю, - усмехнулась Нурайна и потянулась к небольшой перламутровой шкатулке.
– Вот, держи…

Капитан с уважением взглянул на две золотые монеты на своей ладони.

– Госпожа щедра… Отчалили мы. Проходим Серую стремнину. Я на всякий случай сам к штурвалу встал. А сзади - голоса. По-наррабански говорят - Вепрь и этот… щуплый… Принц спрашивает: разве, мол, не понадобится какая-нибудь вешица с запахом? Щуплый отвечает: это ж не собака! Мне, говорит, главное - на человека взглянуть. Ночью, говорит, представлю себе этого человека, а она у меня в мыслях все прочитает. А принц ему: как на берег сойдем, держись возле меня да смотри в оба… Тут меня заметили и вроде как встревожились, а потом Вепрь со мной по-наррабански заговорил. Я дурачком прикинулся, а сам думаю: еж водяной, что ж они такого этой ночью затевают?

– Хотят чем-то порадовать Серую Старуху… - не собеседнику, а себе самой негромко сказала женщина.

Огни факелов отражались в черных струях, вытягивались лентами, извивались змеями, рвались прочь от корабля -

и умирали во тьме.

Часовой-силуранец, стоявший у трапа «Зимородка», тоскливо глядел на берег, во мрак, кое-где разорванный тлеющими кострищами. Еле различимые пятна палаток казались затаившимся вражеским войском.

Воин вспоминал об оставленной дома жене - мягкие серые глаза, тихий голос, сложенные на большом животе руки… К его возвращению родится их первенец. Но мать не сможет положить малыша в Горную Колыбель, чтоб рос сильным и не знал болезней… Издревле грайанцы славятся крепостью и здоровьем. Что теперь станется с народом богатырей?

Горная Колыбель держит путь в Грайан… позор! Был бы королем Нуренаджи - не допустил бы такого!..

«Ничего, - шепнула на ухо жена, почему-то оказавшаяся совсем рядом.
– Наш маленький все равно вырастет силачом. Послушай, как бьет ножкой… »

Просветлев, воин потянулся ладонью к животу женщины, чтобы почувствовать за теплой стенкой кожи упрямые, сердитые толчки…

– Улыбается… - шепнул Нуренаджи, наклонившись над часовым.
– Что-то хорошее ему снится…

– Мой принц может не говорить шепотом, - сказал высокий бледный молодой человек.
– Часовой не проснется… Будет ли он утром наказан?

– Не знаю. Это зависит от того, вскроется ли наша проделка… Ты ручаешься, что будет тихо?

– Постараюсь, мой принц, но после этого я… мне будет очень плохо.

– Ничего, вернемся в каюту - и спи себе. Все решат, что ты хватил лишнего. Только скорее, пока наше отсутствие не стало подозрительным.

Молодой маг поднял руки к вискам, устремил взгляд на темный берег.

Невидимой волной на берег хлынул Сон. Он был густым и вязким, он властно валил часовых и превращал в бесчувственные бревна тех, кто уже дремал в шатрах. С его молчаливой, тяжелой силой нельзя было спорить…

Нет, оказывается, было можно!

Внизу, под трапом шевельнулся лежащий ничком человек в черной одежде. Рука скользнула к поясу и бесшумно вытащила из ножен нож. Острое лезвие кончиком тронуло тыльную сторону кисти. Боль всколыхнула человека, прояснила мысли, заставила раскрыть слипающиеся глаза. Слизнув капельку крови, человек заполз дальше под трап - туда, где река с терпением старого гранильщика шлифовала черные валуны. Пригоршня ледяной воды в лицо… только бы не услышали на палубе.

Сон вновь погладил человека мягкой липкой лапой. Отяжелевшая голова опустилась на руку… еще пригоршню воды в лицо, пока не поздно! Пронзительный холод пробился сквозь клейкую дремоту.

Видно, не простым человеком был незнакомец в черном, сумевший противостоять колдовским чарам. Видно, и в нем горела искорка того загадочного огня, что из века в век несли в своих душах потомки двенадцати Великих Магов!

Нельзя спать в такую недобрую ночь, пахнущую предательством и убийством!..

И вдруг исчезла давящая на виски тяжесть, перестали путаться мысли. Сверху, с палубы, донеслись удаляющиеся шаги

Чуть выждав, человек в черном выбрался из-под трапа. Коротким точным движением рука нашла на камнях меч в ножнах.

Что бы там ни замышлял Нуренаджи - этот меч он в своих планах не учел.

Берег был безмолвен, палубы кораблей - пусты, черны, тихи… Впрочем, не совсем: до трапа долетел обрывок застольной песни. Это шла веселая пирушка в каюте принца: Нуренаджи с разрешения Джангилара пригласил к себе после королевской трапезы молодых грайанских вельмож и теперь демонстрировал им силуранское гостеприимство.