"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Вскидывает голову.
— С чего бы это?
— С того, что, может быть, когда все уйдут, ты, наконец, отлежишься.
— Может, мне полезны прогулки на свежем воздухе? — щурится, глядя на меня.
Медленно закипаю. А когда уже собираюсь прочесть целую проповедь о глупости и безответственности некоторых, до меня доходит, что Кесседи просто подшучивает надо мной.
— Очень смешно, — закатываю глаза.
Довольно улыбается.
— Вообще-то да. Ты так за меня переживаешь, будто мне оторвало
— Типун тебе на язык, — теперь злюсь. — Что плохого, что за тебя кто-то переживает?
После этих слов лицо Райана становится серьезным. Он закусывает губу. Отворачивается. Несколько минут стоит молча, глядя в окно. Руки в карманах пижамных штанов.
— Хорошо, Кэм, — произносит тихо. — Это очень хорошо. Но непривычно.
Понимаю. Это он привык заботиться о ком-то, а не наоборот.
Из коридора доносится шум. Воспользовавшись этим, спрыгиваю с подоконника.
— Сантьяго принес ужин, — говорю, — надо забрать.
Иду к двери, а Кесседи так и остается у окна. Шутливого настроения как не бывало. Лицо задумчивое.
Хочется провалиться сквозь землю. О чем и о ком мне удалось ему напомнить своими неосторожными словами? О семье, о ком же еще.
Спешу ретироваться. Язык мой — враг мой. И сейчас лучшее, что я могу сделать — заткнуться.
***
Как и договорились, утром мы вылетаем в город без Райана.
Обещает, что это в первый и последний раз. Не спорю. Если регенерационное средство из аптечки Гила так хорошо, как считает Кесседи, тем лучше.
Как-то происходит само собой, что вместо главаря координатором выступаю я. Раздаю карты и деньги. Напутствую, напоминаю, что можно делать в Верхнем мире, а чего нельзя.
Меняю маршруты местами. Отправляю Попса в торговый центр, где была съедена злосчастная булка. Курта — по бывшему маршруту Брэда. Здоровяка отпускаю с опаской. Но пойти сейчас с ним — унизить в глазах остальных. Мы говорили об этом с Райаном. Он сказал, что они с Куртом обсудили то, что произошло, и сейчас лучшее, что можно сделать, это не упоминать о неприятном инциденте. Тем более, при всех. Кесседи виднее.
Остаюсь в одиночестве.
Даже странно. Раньше одиночество было моим обычным состоянием. Теперь непривычно, когда рядом никого.
Засовываю руки в карманы куртки и плетусь по улице. У меня нет цели, кроме одной — потратить время до вечера и убедиться, что все Проклятые сели во флайер.
Не пользуюсь транспортом, ни наземным, ни подземным. Хочется пройтись.
Гуляю бесцельно несколько часов. Смотрю на людей, здания, машины и флайеры. Обычная столичная суета в будний день.
У людей здесь свои проблемы: неоплаченный кредит, важная встреча по работе, увольнение, собеседование, расставание и встреча влюбленных. Тут тоже умирают. Гибнут. Болеют. Падают на ровном месте и разбивают коленки. Ломают
В Нижнем Мире нормой является голод и холод, боль и насилие.
Вглядываюсь в лица горожан, спешащих по своим делам. Не их вина, что в часе полета флайера замерзают дети. Они ни то что не задумываются, им ничего об этом неизвестно. СМИ, которые так любят раздувать скандалы из ничего, в данном случае молчат. Для Верхнего мира Нижнего будто не существует.
У меня настроение для фантазий. Что будет, если каким-то чудом все удастся, и мне больше не придется возвращаться “вниз”? Смогу ли жить ЗДЕСЬ, зная, что происходит ТАМ?
Долго думать нет смысла. Ответ мне известен — не смогу. Каждый раз, когда мне понадобится купить дешевую лампочку, буду вспоминать завод, на котором их изготавливают. Двенадцатилетнего мальчишку, жившего со мной на одном этаже в общежитии, которому оторвало конвейером кисть руки. Мы изготавливали те самые лампочки…
Не знаю, что случилось с тем мальчиком. Его увезли. Кричащего и плачущего. Прижимающего к себе кровоточащий обрубок. А кисть просто выкинули в мусорную трубу. Кисть, которую можно было бы пришить в два счета, так, что не осталось бы даже шрама. Будь мы в Верхнем мире, разумеется.
Сколько таких случаев на моей памяти? Считать нет смысла. Потому что, когда думаю об этом, начинаю симпатизировать террористам. Не знаю, кто они и чего добиваются. Но мне хочется подорвать Верхний мир с его красотой и золотом к чертям собачьим.
Глупо.
Если вдуматься, никому не желаю зла. Просто обидно.
Ежусь и поднимаю воротник. С неба начинают лететь редкие снежинки. На дороги уже выехала снегоуборочная техника. Здесь не бывает сугробов.
Если случится чудо, и мы выживем, никогда не вернусь в Нижний мир, но и не смогу жить в Верхнем. Бежать с Аквилона. Подальше и без оглядки. Когда не можешь ничего изменить, хотя бы не участвуй.
За невеселыми мыслями совсем не замечаю, куда иду. А когда поднимаю голову, понимаю, что стою перед высоким офисным зданием. В его зеркальных стенах отражается солнце, а сотня этажей уходит далеко в небо.
Они оставили флайер на подземной парковке, и теперь идут к зданию. Мужчина и его шестилетняя дочь. Маленькая ладошка девочки в теплой и надежной ладони отца.
— Почему ты раньше никогда не брал меня с собой? — спрашивает девочка. Ее глаза горят от восторга. Она ни разу не была в деловом центре столицы. Здесь только небоскребы, огромные и величественные. Ничего общего с тихим районом, в котором живет ее семья.
— Я бы и сейчас не брал, если бы мама не была занята, — вздыхает отец. — Нечего тебе делать среди этих акул.