"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Глава 29
Бессонная ночь дает о себе знать – меня разве что не шатает. Впрочем, пошатывает, что немедленно замечает Сова, когда мне приходится упереться ладонью в землю, чтобы не рухнуть лицом в грядку.
Подходит, перекидывает клюку через борозду, садится.
– Неужто так гормоны взыграли? – скрипит, усаживаясь поудобнее. – Так вы молодые, бодрее должны быть после бессонных ночей, проведенных таким образом.
Бросаю на нее взгляд исподлобья, а руки не перестают
– Чайку наслушалась? – уточняю сухо.
– Ее сложно не услышать. – Сова устремляет взгляд в ту сторону, где работают Кайра со своей болтливой подругой. Вроде бы далеко, а непрекращающийся говор Чайки доносится и сюда. Хорошо, что хотя бы слов не разобрать.
– Не верь ей, – говорю. – Мы не шумели.
– Вы – нет. А вот ваша кровать…
Поднимаю голову. Сова смотрит на меня, хитро прищурившись. А в глазах – искреннее любопытство. Не знала, что ей присущи такие женские слабости – всегда серьезная, собранная.
– Что ты хочешь знать? – спрашиваю прямо. – Спим ли мы с Пересмешником? Спим. – Уточнять, что это случилось лишь раз и вряд ли повторится, информация лишняя.
Во взгляде пожилой женщины – удовлетворение. Кивает.
– Тебе на пользу, – делает вывод.
Усмехаюсь.
– Добровольный секс – всем на пользу.
Даже разовый.
– Тоже верно, – соглашается Сова, обводит взглядом грядки, которые еще следует обработать. Сейчас середина дня, нужно поспешить, иначе к завтрашнему утру мы уже не найдем свеклу в море сорняков.
Женщина не уходит, но больше ничего не говорит. Я продолжаю работу, но чужое присутствие рядом напрягает. Она будто хочет сказать еще что-то, но по какой-то причине не решается или тянет время.
– Сова, у тебя есть противовоспалительные лекарства? Лучше таблетки? – задаю вопрос в лоб, прежде чем струшу или передумаю.
Полдня гоняю в голове эту мысль, но понимаю, что не готова украсть у Совы что-то без спроса. Она единственная, кто помогал мне здесь. Поступить с ней так не просто нечестно – подло.
Женщина резко поворачивается ко мне. Редкие брови сходятся на переносице.
– Ты совсем обнаглела? – рявкает, но недостаточно громко, чтобы нас услышали работницы с других грядок.
– Сова, мне нужно, – упорствую.
– Зачем? – А вот теперь и взгляд, и голос собеседницы далеки от дружелюбных. Узнаю старую добрую Сову. Вернее, совсем недобрую. – Опять лечить Пересмешника? Так он живее всех живых. Живее тебя выглядит, во всяком случае.
Качаю головой.
– Это не ему.
Сова вгрызается в меня взглядом.
– Тогда кому?
Моему бывшему парню, каким-то ветром занесенному на эту богом
– Мне, – отвечаю.
– И что у тебя воспалилось?
Сейчас – определенно совесть. Мне не по себе лгать человеку, уже не единожды помогавшему мне и ничего не попросившему взамен. Однако как выкрутиться иначе, не знаю. Дэвин нам нужен, а его состояние ухудшается с каждым днем. Если не помочь, то я не уверена, что он продержится необходимые две недели.
Понимаю, что Сова все еще ждет от меня ответа.
Отвожу глаза, смотрю на свои не прекращающие работу с сорняками руки. Это действие уже настолько привычно и отработано, что могу полоть грядки в прямом смысле не глядя.
– Кашляю. Сильно.
– Что-то не слышала, – возражает собеседница. – Мы все тут вакцинированные. Так что наверняка ничего страшного, максимум – простуда.
– По ночам кашляю! – выпаливаю, видя, что Сова собирается прервать, по ее мнению, бессмысленный разговор и продолжить работу на выделенном ей участке.
Уже начавшая вставать женщина останавливается, поворачивается ко мне. Щурится на солнце, вглядываясь в мое лицо.
– Врешь, – заявляет коротко.
– Нет, – упорствую и на этот раз глаз не отвожу. Мне нужны лекарства для Дэвина, и я не отступлю.
Сова возмущенно качает головой.
– Да ты кем себя возомнила? Думаешь, что-то мешает мне прямо сейчас пойти и сдать тебя Филину? Кто ты такая, чтобы я рисковала ради тебя своей шкурой?
– Никто, – признаю справедливость ее слов. – Дашь?
– Подумаю, – огрызается и на этот раз, кряхтя, встает.
Не даст, понимаю. Придется красть. Хочется провалиться сквозь землю.
– Шуруй к Филину, – бросает мне Сова, наконец поднявшись на ноги. – Он еще утром сказал отправить тебя к нему после обеда.
Черт-черт-черт. Так скоро? Я надеялась, что он забудет о моем существовании хотя бы на неделю.
И тут вспоминаю о десяти годах, о которых говорил Дэвин: времени возобновления деятельности наркодилеров на Пандоре и тогда же – восхождения Филина на пьедестал.
– Сова, погоди! – вскакиваю вслед за ней.
Начавшая отходить женщина недовольно оборачивается.
– Чего тебе еще, наглая?
– Сколько лет ты здесь?
В ее взгляде что-то меняется: удивление, подозрительность. И еще что-то. Страх?
– Двенадцать, – отвечает осторожно. – Все узнала? Тогда дуй к Филину, пока он не разозлился.
Игнорирую ее напутствие, мотаю головой.
– Значит, ты была здесь, когда появился Филин?
– Ну. Была.
– С тех пор ведь никого не осталось, верно? Только он и ты. И лишь ты знаешь наверняка, как Филин стал Главой – правду, а не слухи.