"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14

Солодкова Татьяна

– Гагара, – в скрипучем голосе и злость, и предостережение, – сколько раз я говорила тебе думать о себе и не лезть, куда тебя не просят?..

Миллион раз, должно быть.

– …Этот мир не переделать.

– Изменить можно все что угодно, – возражаю.

Я хочу в это верить. Я пытаюсь в это верить.

Сова смеется скрипучим, каркающим смехом.

– Пересмешник тебе сказки на ночь рассказывает?

В прошлый раз Дэвин напомнил мне своим поведением Сову. А теперь она напоминает мне Дэвина, из того воспоминания о нашем расставании. Он

точно так же внушал мне, что все уже предрешено и нужно смириться со своей участью.

– Чего ты хочешь? – Наконец женщина устает бороться со мной взглядом.

– Посоветоваться, – отвечаю прямо.

Сова крякает.

– Однако… Клюку положи, – велит, и я быстро выполняю ее указания, мастеря «скамью» посреди борозды. Женщина с трудом сгибает больную ногу и садится. Ловлю злой взгляд Чайки, брошенный в нашу сторону, – заметила, что мы не работаем. – Что ж, слушаю тебя.

– Что будет, если убить Филина?

Глаза Совы округляются.

– Ты сдурела, глупая птица?! – рявкает. Чересчур громко. Теперь на нас оглядывается не только Чайка.

– Я задала вопрос, – не отступаю.

Получаю вереницу ругательств в свой адрес, но уже гораздо тише. Женщина несколько раз сжимает и разжимает ладонь, осматривается, будто ища, чем бы меня огреть. Сдается мне, не сиди она на своей клюке, я бы уже получила палкой по хребту.

– Ни черта хорошего не будет, – заговаривает после того, как первый шок после моих слов проходит. – Удивлена, что для тебя стало откровением, что он поимел всех местных женщин. Только ты да Олуша ему не приглянулись. И я. С некоторых пор… Не делай такое лицо. Раньше я не была такой старой. И хромой.

Старой… На самом деле Сове вряд ли больше пятидесяти. В любом другом месте, где доступны медицина, косметология и декоративная косметика, она выглядела бы моей ровесницей. Но здесь, на Птицеферме, передо мной действительно сидит старуха.

– Почему ни черта хорошего не будет?

– А думаешь, Момот тут был один садист? На Ибиса глянь. На Зяблика – как заводится от вида крови, разве что не мурчит. Мы все здесь – отбросы общества. Ты не видела, что было до Филина. А я видела. Да, теперь жестокость творит он сам. Но Филин один. Когда бесчинствуют все – это много, много хуже. Я ответила на твой вопрос?

Упрямо качаю головой.

– Нет. Ты всего лишь сказала, что у Птицефермы должен быть лидер.

– А кто им станет вместо него? – уточняет с вызовом. – Может быть, ты? Силенок не хватит. Или, может, твой Пересмешник? Он нормальный мужик, надежный и не жестокий. Тут таких мало. Сапсан еще разве что. Да ни у того ни у другого не будет поддержки. Рыпнутся, – проводит скрюченным пальцем поперек своего горла, – голова с плеч.

Молчу. А Сова неверно истолковывает мое молчание: думает, что достучалась до меня.

– Так что Филин – меньшее из зол, – повторяет женщина с нажимом, завершая отповедь. – Уймись и прими как данность.

– Потому что у Филина есть влиятельные покровители? – говорю наугад. Сова ведь может и не знать о связи Главы с наркоторговцами.

Но в том, что эта связь есть, я больше не сомневаюсь.

Женщина молчит, шамкает губами. Тянет время, понимаю.

– Сама догадалась или кто подсказал? – бросает на меня взгляд исподлобья.

…А может и знать.

– Он на наркотиках, а у нас их нет, – отвечаю правду.

Сова боязливо оглядывается по сторонам.

– Ляпнешь кому – и на этот раз Пересмешник будет снимать с дерева твой труп, – шипит совсем тихо. – Или еще хуже: и его за собой потянешь – обоих вздернут.

Однако теперь я не намерена останавливаться.

– Они же и помогли Филину стать Главой и подмять под себя остальных десять лет назад? – дожимаю. Если сдам назад сейчас, Сова снова закроется. А другого источника информации у меня нет. Есть еще Дэвин, но он может поделиться лишь домыслами. Сова была здесь и является единственным живым свидетелем того, что случилось на Птицеферме в тот период. Она – мой источник.

– Да тебе жить надоело. – Шипение женщины превращается в рычание.

– Дали оружие? Сами пришли и всех перебили? – игнорирую возмущение собеседницы. – Поэтому на Птицеферму так мало привозят новеньких? Считают, что она переполнена, а десять лет назад просто начался новый отсчет с нуля? Поэтому мужчины вкалывают на руднике от рассвета до заката – чтобы выдать двойной результат и скрыть реальное количество работников?

– Гагара, – предупреждающе.

– Но руда всегда поставлялась исправно, иначе Тюремщики заметили бы еще тогда. Вряд ли их смутило, что у холма не собиралась толпа – не пришли и не пришли. Но руда должна была поставляться в прежних объемах и в тот период, когда работников не было совсем, – продолжаю рассуждать вслух. – Значит, помогли и здесь. Взамен на что? Держать своих послушных овечек подальше? Контролировать периметр?

– Гагара…

– Спасибо, – благодарю на полном серьезе. – Я тебя поняла.

Сова не возразила ни разу, а выражение ее лица ясно дало понять, что я не ошиблась ни в чем.

– Если ты проболтаешься кому-то…

Если выберусь, рапорт напишу. Болтать – нет, не собираюсь.

– Лекарства дашь? – спрашиваю, резко меняя тему.

В этот момент в глазах Совы появляется понимание.

– Ты контактируешь с кем-то из этих, – шепчет пораженно.

Но так же, как и она на мои, я не отвечаю на ее вопросы – лишь не отрицаю.

– Дашь? – повторяю.

– Дам, – бросает женщина, отворачиваясь. – Но учти, когда тебя вздернут, моя совесть будет чиста – я предупреждала.

Позволяю себе улыбку. Поднимаюсь в полный рост.

– Напиши это на моем могильном камне, – говорю.

И иду к своим грядкам.

До окончания работы еще остается пара часов.

Глава 30

Дождь припускает к вечеру.

Мы только-только успеваем уйти с огорода, как начинается ливень. Несмотря на то что весь день на небе не было ни облачка. Чертова Пандора.