"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
– Не надо потому, что в прошлый раз это было ошибкой? Или не надо потому, что за эти два года ты видела слишком много боли и грязи и теперь тебе страшно? Или не надо потому, что не хочешь?
– Прошлый раз не был ошибкой, – говорю единственное, в чем не сомневаюсь.
– Что не хочешь, ты не сказала, – довольно замечает Ник.
Его пальцы касаются моей щеки, спускаются к шее, на ключицу. Мое тело отзывается на эту вполне невинную ласку, но все равно напряжено и готово сбежать в любой момент.
Напарник снова меня целует. Все еще мягко, лишь немногим более настойчиво, чем в прошлый раз.
–
– Нет, Янтарная, – оставляет мои губы и на этот раз целует в шею, вынуждая приподнять подбородок и склонить голову набок, – я просто хочу тебя соблазнить.
Возможно, скажи Ник что-то высокопарное, я бы его оттолкнула. Но его честность мне импонирует.
– У тебя получается, – шепчу поощряя.
В этот раз все происходит иначе. Я не ведущая – ведомая, но совершенно точно не жертва. Не так быстро и резко, как тем утром, наоборот, неспешно и нежно. Но не менее умопомрачительно.
Когда заканчиваем, уже светает. Ломоты и напряжения в теле больше нет – только расслабленность и приятная усталость. Недавние кошмары кажутся давно просмотренным фильмом ужасов, не имеющим ничего общего с реальностью.
Между рассветом и завтраком не меньше часа, и я блаженно засыпаю на груди своего лучшего друга. И в данный момент меня ни капли не волнует, что мой друг, любовник, коллега и напарник – один и тот же человек.
На этот раз мне снится не кошмар, и это совершенно точно не просто сон.
…Женская раздевалка.
На мне парадная форма. Жутко неудобная и непрактичная – в такой узкой не побегаешь, а в белом не поваляешься по земле, – но на самом деле красивая.
Кручусь перед зеркалом, подкрашивая губы. Волосы я собрала на макушке в высокий хвост и уложила волосок к волоску, накрасила глаза и вот теперь добралась до помады. Вид одновременно и сдержанный, и симпатичный – то, что нужно для церемонии награждения. Нам и надо-то недолго постоять в первом ряду под вспышками фотокамер, пока Старику вручают очередную награду за всех нас, выслушать его ответную, полную благодарностей речь, а потом можно отправляться праздновать.
Маккален наверняка забурится в какой-нибудь ретробар со своими приятелями-ровесниками и завтра и носа не покажет на службе. Нам же выходной не светит, поэтому нужно скромно отметить очередную официальную благодарность нашему подразделению и можно расходиться.
Да и не люблю я шумные празднования. Тем более в компании Мейси Плун – додумываю, видя в зеркале, кто еще пожаловал в раздевалку.
Вроде бы нам с ней и делить нечего, но наша «холодная война» продолжается еще со времен академии. Старик особо скрупулезен в подборе кадров в свое подразделение, и не могу не признать, в работе Мейси хороша. Однако не думаю, что мы с ней когда-либо найдем общий язык. Впрочем, нужно отдать Маккалену должное – он никогда не ставит нас с Плун на одно задание, и наше общение строго ограничивается раздевалками и вот такими торжественными мероприятиями, как сегодня.
– Смотрите-ка, прихорашивается, – презрительно кривит, в отличие от моих, ярко накрашенные губы. На мне, с моей природной бледностью, подобный
А еще жгучая брюнетка Мейс распустила волосы, эффектно подкрутив их кончики. Вкупе с белой парадной формой, сидящей точно по фигуре, сегодняшний внешний вид Плун как нельзя лучше подходит для какой-нибудь агитационной листовки типа: «Приходи служить в полицию! У нас здорово!»
Усмехаюсь при этой мысли. Мне повезло: когда я поступала учиться, подобная реклама не попалась мне на глаза. А то, как знать, может, я бы и изменила свое решение стать копом.
– Чего ржешь? – Лицо коллеги изумленно вытягивается. – Опять, что ли, башкой припечаталась?
В этом вся Мейс – иначе мы не общаемся. Правда, при Нике она пытается строить из себя скромницу, но даже в его присутствии ее истинное лицо порой выходит наружу.
Еще одно наше с ней отличие – я никогда не строю из себя скромницу.
– Рожа твоя рассмешила, – огрызаюсь, не намереваясь ничего объяснять. Убираю косметичку в свой ящик и собираюсь уйти.
– Накрасилась, надушилась, – бросает Мейс мне в спину. Что она, интересно, унюхала? Я не пользуюсь духами на службе. – Небось для Ника старалась?
Останавливаюсь. Оборачиваюсь через плечо.
– Когда ты уже уймешься? – спрашиваю на полном серьезе. – Мы с Ником друзья. А если у тебя с ним ничего не вышло, то это точно не мои проблемы. – И снова пытаюсь уйти.
Но Мейс не была бы Мейс, если бы ее можно было бы так просто угомонить.
– Я бы на твоем месте не спешила, – бросает вслед. Тоже подходит к зеркалу, поправляет локоны.
– А это еще что значит? – напрягаюсь, опять задержавшись.
– А то и значит, – говорит со мной, но при этом неотрывно любуется своим отражением, строит зеркалу глазки. – Я уже была в зале. На церемонию награждения приехала Колетт Валентайн. Знаешь такую? – Мейси довольно щурится, как кошка, только что наделавшая в тапки своему недоброжелателю. – Она спрашивала про тебя, кстати. Хотела поздороваться.
Что ж, в проницательности Мейс не откажешь – я совершенно не горю желанием встречаться с матерью Ника. Было время, когда в доме Валентайнов я чувствовала себя своей. Но это было очень давно.
– Отлично, – отвечаю спокойно и даже улыбаюсь, злорадно любуясь тем, как разочарованно вытягивается лицо Мейс. – С удовольствием с ней повидаюсь.
– Все еще надеешься стать ее невесткой? – Коллега делает последнюю отчаянную попытку меня задеть. Нет, Мейс, не сегодня.
Усмехаюсь.
– Поверь, это последнее, чего я когда-либо хотела.
– Ну хоть на что-то мозгов хватает, – ворчит Мейси, тем не менее выглядя раздосадованной тем, что не удалось застать меня врасплох. – Валентайны, они же…
– Просто люди? – подсказываю.
И на этот раз покидаю раздевалку…
Под моей ладонью мерно бьется сердце Николаса Валентайна, просто человека. И в этот момент мне необычайно хорошо и спокойно.
После такого дождя в огороде делать нечего – только грязь месить. Поэтому, когда мужчины уходят на рудник, женщины остаются в лагере полным составом. Убираем, моем, стираем – работы хватает на всех. Хотя, конечно, слишком многолюдно и непривычно для разгара дня.