"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14

Солодкова Татьяна

А потом Джек тянется к моей сумке. Не мешаю, думая, что мне решили помочь, а он, вместо того чтобы утрамбовать неутрамбиваемое, берет и вытаскивает туфлю из сумки прямо за тонкий каблук.

— Эй! — вскидываюсь. — Не…

Вообще-то, я собиралась сказать: «Не сломай!» Но это больше неактуально, потому как туфля уже в одной его руке, а каблук — в другой.

— …смей, — заканчиваю придушенно.

— Упс! — фальшиво пугается он. Точь-в-точь, как я, когда саданула его иглой скоросшивателя не туда, ага.

А этот

злопамятный тип уже отшвыривает испорченную обувь в сторону.

— Это были туфли от Флер Лу-а! — Воинственно сдуваю со лба упавшую туда непривычно легкую и короткую прядь. — Вторая пара за месяц!

О да, судя по взбешенному взгляду, он тоже умеет считать.

— Ты мне еще за первую должна! — рявкает Джек, после чего хватает меня за плечо левой рукой и тащит за собой к выходу. — Все потом, уходим.

Еле успеваю подхватить ремень от сумки и кепку. Застегиваю первую и надеваю вторую уже на ходу.

* * *

Станция имитирует рассвет, в коридорах пусто и тихо.

По-прежнему волоча меня за собой и задавая темп, Джек уверенно сворачивает куда-то направо. И я только теперь понимаю, что он высматривал в окно — пожарную лестницу.

— А-а…

— Живей, все вопросы потом, — отрезает, наконец отпуская меня и пропуская вперед.

Про вопросы, приятель, ты, конечно, зря — у меня их целый чемодан, теперь точно не отвертишься.

Лестница состоит из тонких прутьев, зато доходит до самой «земли». Отлично — не уверена, что повторила бы свой прыжок на адреналине во второй раз. Не вовремя вспоминаю про потянутое сухожилие, щиколотка отдается тупой болью.

Быстро обходим здание отеля. Станция просыпается, на улице появляются люди.

Вскидываю глаза: я была не права, в «Звезде» есть другие постояльцы — в некоторых окнах зажигается свет.

— Голову опусти, — шипит Джек, замедляя шаг.

Ценное замечание. Натягиваю кепку на лицо, прячась под козырьком.

Сам Джек набрасывает на голову капюшон от куртки. Она у него из черной кожи, а капюшон тканевый и глубокий, в излюбленном стиле Пола, лицо которого я видела только на фото в досье.

— Возьми меня под руку… Да не под эту!

Джек убирает руки в карманы и приглашающе оттопыривает правую, раненую, конечность. Осторожно кладу пальцы на сгиб его локтя. Со стороны смотрится, будто держусь, на самом деле — едва дотрагиваюсь, зато отлично загораживаю подпаленную по краям дыру на рукаве и заодно не потеряюсь в толпе.

Так и идем: не прячемся, не бежим, но и не прогуливаемся — просто парочка, направляющаяся куда-то с утра по делам. Таких тут десятки.

А может, и сотни — людей на улице все прибывает. Там и тут открываются двери и кто-то выходит. Те, кто крепко спал прошлой ночью, растерянно вертят головами, уловив в воздухе запах гари, делятся версиями.

— Пожар?! — восклицает пухлая женщина, в длинном бежевом

пальто похожая на гигантский сдобный батон.

— Говорят, склады подожгли, — отвечает ей мужской голос, обладателя которого не вижу из-за козырька кепки. — Оружие там было, вот и бомбануло.

— Да ты что?!.. — ахает «батон на ножках», но мы проходим мимо и окончание беседы уже не разобрать.

— Оружие? — заинтересованно шиплю в плечо своему спутнику.

— А ты думала, Барон детскими игрушками торгует? — откликается он так же шепотом.

— А торговля людьми?

— Он не торговал, а покупал. Раз в год, в ярмарочный сезон. А бизнес — оружие.

Наверное, это первый нормальный ответ, который я от него получила за все это время, включая первую встречу на Альфа Крите. Однако волнует меня сейчас не это.

Вскидываю глаза к его лицу, но тут же получаю раздраженное:

— Да смотри же ты под ноги!

Кричать на кого-то шепотом тоже надо уметь. Джек — или как там его? — владеет им в совершенстве.

Прячусь обратно под козырек.

— Всего раз в год? — спрашиваю, покладисто изучая мостовую и собственные кроссовки. — То есть рабыни-танцовщицы живут у него по несколько лет?

И первая из них целых четыре года?! Держу пари, тогда это та блондинка — за четыре года можно и озвереть.

Но моя теория с треском проваливается.

— С чего ты взяла, что танцовщицы — рабыни? — удивляется Джек. — Вполне добровольные проститутки на зарплате. А рабыни нужны, чтобы попользовать так, как добровольно никто не согласится, и выкинуть — так, чтобы никто не нашел. Часто небезопасно даже таким, как Барон, а раз в год — самое то.

Тяжело сглатываю.

— То есть я не стала бы частью танцевального квартета? — пытаюсь пошутить, чтобы спутник не уловил в моем голосе истинных эмоций.

Но Джек явно за хардкор:

— Если бы он закончил, из тебя одной получился бы октет.

Спотыкаюсь и, чтобы не рухнуть, всем весом висну на его больной руке. Шипит сквозь зубы, но меня все же удерживает. Только бросает злобный взгляд из-под капюшона (упс, я опять подняла голову).

Пожимаю плечом: ну извини, приятель, я не виновата, что у меня такое богатое воображение — восемь кусков!

— Теперь понятно, почему тебя за мной понесло: по частям я бы Джейку Риду не заплатила, — говорю, снова лишь делая вид, что держусь за него.

Джек в ответ фыркает.

— Не льсти себе. Я ожидал встретить тебя на том рынке не больше, чем ты меня.

Стоп, это что же получается…

Опять пытаюсь заглянуть ему в лицо, но сразу получаю нетерпеливое:

— Да не задирай же ты башку!

Возмущенно закатываю глаза, но голову все же опускаю.

— Ты знаешь, что ты бесчувственная скотина? — спрашиваю на полном серьезе. Нет, ну вдруг ему никто раньше не говорил, так окажу услугу.