"Фантастика 2023-110". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Я быстро нашла в распечатке интересующие меня факты — «владения Дома Монбельяр до 1768 года.» Потом Ло и шато вместе с ним были проданы лорду Монфокона. То есть… Франсуа продал свой синьорат через год после моей смерти. Почему он поступил таким образом, я не понимала — всё-таки отчий дом, воспоминания, могилы… но судить не бралась — ни в коем случае! Даже если знаешь все факты и подробности, судить трудно. Часто люди смотрят на одни и те же вещи совершенно по-разному. Для кого-то угольно-черное, а кому-то — кипенно-белое. Так что… Но все равно было что-то такое — то ли неприятный осадок, то ли совсем упавшее настроение?
Остановились мы в одной из двух имеющихся здесь гостиниц.
— Есть легенда, мсье, мадам… вино это изобрели совершенно случайно. Винодел вдруг отыскал забытую бочку вина, которую сам же до этого и наполнил 6 лет назад. Когда он выбил пробку, то обнаружил, что содержимое чудесным образом превратилось в напиток золотистого цвета. С тех пор бочку впервые вскрывают не раньше этого срока и — voila! Имеем желтое вино.
Хозяин убедил нас, и бутылка драгоценного золотистого вина была выпита под запеченную с травами речную рыбу. Потом до самой темноты мы долго гуляли вдоль реки, ходили по улочкам Ло и в каждом встречном я искала черты знакомых когда-то людей. Иногда казалось, что да — этот похож на старого кузнеца Готие, а та женщина — на Бригитт, но я понимала, что вижу то, что хочу видеть. И думала о том, как хорошо, что в шале не осталось ни щепочки, ни тряпочки, а одни только стены. В комнате Рауля когда-то стояло драгоценное бюро — ореховое, резное… просто изумительной красоты. А то зеркало и два высоких шандала, подаренные на свадьбу сельской общиной?
Обнаружь я это здесь и сейчас, и опять потянулась бы крепкая ниточка, свитая из воспоминаний — теплых, мягких, дорогих… Ничего же больше не осталось бы от прошлого — только эти вещи. И это вязало бы меня, висело гирей, тянуло в прошлое — такое ощутимое, весомое напоминание, которое где-то есть.
— Тебе понравились его картины, — вспомнил Георгий, — неплохо и недорого, я бы взял.
— Да… я уже сосчитала — в районе десятки. Ни о чем. Поддержим мужика.
Обойти все поселение можно было за полчаса, но гуляли мы до глубокой ночи. Я больше не старалась вызывать воспоминания. В основном мы говорили о последнем разговоре отца с Даней — Нуца уговорила младшего сына попробовать пожить с ней.
— Чего-то такого я и ожидал, — не расстраивался Георгий, — он мягкий, жалостливый, мать очень любит. Остался со мной только из-за Даньки. К нему и вернется. Между родителями трудно разрываться — это факт, вот он и жался к нему. Пока что это правильно, потом сможет сам… Сам бы, гадство, сто раз пережил за них всё это! И что бы ей не вернуться, как собиралась? — кутал он меня в свою куртку. От воды потянуло ночной свежестью.
— Трудный день… Ты замерзаешь, пошли спать.
Всю ночь я жалась к нему, а проснулась, почти лежа сверху — цеплялась руками и ногами. Но сегодня светило солнце и в его свете все казалось легче и преодолимее.
— Что снилось на новом месте? — поинтересовалась у мужа, выйдя из душа. Тот еще валялся в постели, с кем-то переписываясь.
Отложив телефон, он взлохматил пятернёй волосы и усмехнулся: — Да черт его…? Ночной карнавал? Танцы, факелы, шляпы, краски… Хороший сон, к счастью, Мань. Но давай уже уедем отсюда, ладно?
— Ладно. В Безансон?
— Нет. Мы тут с Данькой… Помнишь, генерал обещал Франсуа замок во владение? В Изере, возле Гренобля. Едем туда. Здесь и то остались какие-то сведения о владельцах. А там, он говорит, настоящий дворец. Так что…
— Да-а… не сообразили.
— Как ты угадала? — подхватился муж с кровати.
— А цветы? Мы же собирались отнести цветы?
— Пошли завтракать. Купим цветы, а на обратном пути возьмем картину. Мне понравился тот дом, весь в винограде.
— С крысами, — покивала я, — подарок Маритт от семьи дю Белли — дом с крысами.
— Куда ни шагни — везде история. Бежать тебе отсюда надо…
На кладбище мы положили цветы на могилы Дешама и Рауля. Немного постояли… и меня, наконец, накрыло жутким чувством несправедливости. Дешам… тут можно только гадать. Рауль? Да, он рядом со мной, об этом говорит куча всего и его характер тоже. Жесткий, волевой, но будто прикрытый сверху мягкой легкой шкуркой. У Рауля тоже было хорошее, хотя и более тонкое чувство юмора, и приятный нрав. Но твердым он был в своих решениях, как… это мимо всяких сравнений. Твердолобым. Понятно, что менталитет и традиции. Георгий в этом плане терпеливее и демократичнее… Нет, сейчас я не видела торжества справедливости — справедливо было бы, сохрани он память! И чтобы в той жизни мужику не досталось так… жестоко. Тот Рауль… он…
— Не стоит, мадам, — вдруг обнял он меня и уверенно повел прочь — по камешкам, по склону…
— Чего вдруг, солнце? Почему ты так сказал? — в замешательстве выясняла я.
— Ты голову задрала, слезами давишься — включила аристократку. Хватит, Мань, ты не будешь больше плакать рядом со мной — только от радости. И приезжать сюда больше не будем — даже мне тут херово. Всё — точка.
— Точка, так точка, — согласилась я.
Уезжали мы из Ло еще и с картиной в тесном багажнике. Взяли «мини» с учетом того, что багажа мало — небольшой чемодан. Кто же знал, что туда потребуется поместить еще и картину? А потом и ящик вина. Когда мы захотели купить желтое вино в бутылках — на сувениры, хозяин извинился — в Ло вино в стеклянную тару не разливали. А бутилированное исключительного качества он посоветовал купить в Арбуа — там находился внутренний рынок настоящих юрских вин. Желтого производилось всего 400–450 тысяч бутылок в год и купить его можно было только там.
Время было, так что мы побывали еще и в Арбуа — это дало отдых от тяжелых эмоций и отвлекло — здесь за те же деньги, что и в Ло (такая странность) мы на сутки сняли роскошные апартаменты с хорошей кухней. А желтое вино в фирменных бутылках — клавленах, и правда оказалось бесподобно, особенно с сыром Комтэ. Кухня Бургундии со времен XVIII века стала более утонченной, вина — изысканнее.
— Я хочу, чтобы мой муж попробовал хорошее пино, — просила я сомелье, — нужно чтобы он сравнил эти два вкуса. Возможно, предпочтет красное желтому.
— Боюсь, мадам, с этим вы опоздали, — лукаво улыбался мужчина, поглядывая на расслабленного и довольного Георгия с винным бокалом в руке: — Всё уже произошло. Это, как первая любовь и она уже случилась. Пино может нравиться, но он останется навсегда влюблен в желтые вина Юры.
Так и получилось. Все шесть литров, разрешенных к ввозу в Россию беспошлинно, были потом в нее ввезены и это было фирменное юрское желтое в клавленах.
Потом была дорога в Изер — один из французских департаментов. Она заняла много времени — почти два дня, потому что мы часто останавливались в красивых городах и местечках, заказывали в ресторанчиках вкусную еду и любовались реками, гротами и водопадами. Потом местность стала ровнее и уже не такой живописной. В пригороде Гренобля мы сняли гостиницу, предварительно разузнав, как найти нужный нам замок, и с легкой душой легли спать.