"Фантастика 2023-123". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Это тебя уже не касается. Довольно и того, что Герман меня вычислил. Но я действительно могу отпустить мальчишку. Брось свой проклятый жезл вниз и пускай парень прыгает следом. Там внизу уже достаточно мешков с песком, чтобы он не переломал себе ноги. Подумай, Мария — сейчас в твоих руках его жизнь. Герман рисковал своей жизнью ради него, а ты так легко убьешь нас всех? И его? Не верю!
— А ты проверь! — презрительно выкрикнула Мария, не отводя жезла от края стены.
Я взглянул на девушку. В её воспаленных, мокрых от слез глазах читалась неуверенность. Она блефовала. Не могла она пожертвовать ни своим ребенком, ни мной. Единственное, чего я не смог прочесть
— Ну, что ты решила? — прервал затянувшуюся паузу Оан. Видимо висеть на крепостной стене в тяжелом скафандре было делом не из легких. — Молчишь? Ну и черт с тобой!
И Оан пошел ва-банк. Мы с Марией синхронно подняли головы, увидев, как перед нами вверх пролетело что-то круглое. В следующий миг этот небольшой шар взорвался, ослепляя нас. Будто тысячи игл мгновенно пронзили мои глаза. Рухнув на пол, я услышал, как Мария запустила электродуговую пушку. Время вдруг поползло так медленно, как ползет улитка по листу. Я смог отчетливо различить все звуки, которые сопровождали наши последние мгновения на этом свете.
— Прости, малыш, — прошептала Мария, прижимаясь горячим поцелуем к моему уху. Девушка прижала меня к себе, и в этот самый момент раздался оглушительный раскат грома.
Если быть честным, я не думал, что умирать настолько легко. Ни тебе предсмертных мук, ни агонии. Видимо, Мария была права. Так, конечно, лучше, чем получить смертельный ожог бластером, а потом медленно умирать, глядя на дыру в своей груди и чувствуя запах своего же изжаренного тела. Единственными неудобствами, которые доставила мне смерть, были полная слепота и глухота. Я ничего не видел и не слышал, только чувствовал, как обнимает меня Мария. Тоже забавное открытие. Раньше я думал, что смерть — это нечто сугубо личное. Умирать можно хоть целым куренем, но за чертой ты остаешься один на один с богами. Так учили нас шаманы. Ан, нет. Мария померла вместе со мной, но после смерти никуда не делась. Она по-прежнему обнимала меня и гладила по голове. Я чувствовал, как ее горячие влажные губы что-то пытаются сказать мне на ухо, но никак не мог расслышать, что именно.
А потом я медленно начал проваливаться в чернь. Это была легкая смерть. Омрачил ее лишь чей-то страшный нечеловеческий крик, расслышанный мною перед тем, как окончательно покинуть этот мир.
Глава 32
Эпилог
Я открыл глаза, но не понял, где нахожусь. Приятный бархатный свет обволакивал и ласкал, но глазам все равно было больно. Постарался сфокусировать взгляд, но ничего не вышло. Сплошная пелена. Пришлось вновь прикрыть веки.
Прислушался к себе: ничего не болит. Немного мутит, кружится голова, но в теле ощущение легкости. Попробовал поднять руки и понял, что это не так-то и просто сделать. Движения получались скованными и неуклюжими, и был я почему-то весь мокрый. Влага испарялась с моего тела, радуя прохладой. Руки пришлось опустить — слишком тяжело было держать их перед собой.
«Я умер?» — пронесся в голове
Вновь попытался открыть глаза. На этот раз картинка получилась более четкой, но для достижения такого эффекта пришлось сильно напрячься.
Медленно поворачиваю голову в сторону. Вижу белую стену. Перевожу взгляд наверх и понимаю, что нахожусь в каком-то помещении с приглушенным светом, он мягко проникает прямо из стен и потолка. Углов в комнате нет. Стена, плавно искривляясь, переходит в потолок, а затем также плавно переходит в стену на другой стороне.
Там меня ждет неожиданный сюрприз — возле противоположной стены в прозрачном саркофаге, полностью заполненном водой, лежит, а точнее, парит в невесомости какая-то девушка. Волос на голове у девушки нет. Она, кажется, обнажена, впрочем, как и я сам. Пытаюсь разглядеть собственное тело и начинаю паниковать. Вместо себя самого я вижу тело взрослого мужчины. Крепкая грудь, рельефный пресс, волосы на лобке, сильные ноги. Долго разглядывать я себя не могу — быстро затекает шея, и я резко опускаю голову обратно, чувствительно прикладываясь затылком. В изумлении разглядываю большие кисти своих рук.
Что происходит? Кто я? В голове возникает имя — Игорь. Я — Игорь. Пытаюсь вспомнить последние события, и по телу пробегает крупная дрожь. Мы с Марией погибаем от выстрела электродуговой пушки кнеса Владеймира второго, правителя Чарской кнежити. Напрягаю память и вспоминаю все. Курень, кормилицу, Курьму, сотрапезников. Вспоминаю Германа и остальных егерей. Вспоминаю, что все они погибли. В груди начинает зарождаться паника. Где же я? Кто я? Я Игорь, это точно. Но что у меня с телом? Почему я — взрослый мужчина?
Пытаюсь напрячься и встать, но вскоре понимаю, что единственное, что я пока в состоянии напрячь — это память. Вспоминаю события последних месяцев: война, сотни смертей, кореллы, оборона кнежити, полеты на «Ермаке», загадочный бункер кнеса, Оан.
«Оан — предатель!» — осознание этой мысли наводит на еще одно воспоминание. Мария была единственной, кто мог остановить Оана. Значит, в той темпорально-стазисной капсуле лежит она? Стоп! Откуда в моей голове такой термин? Напрягаю память и тут же получаю ответ:
«Темпорально-стазистая капсула — устройство локального замедления времени для биологических структур и живых сложносоставных, полиорганных объектов».
Вздрагиваю. Я не могу знать это понятие. Так кто же я? Еще раз перевожу взгляд на девушку. Вода внутри капсулы преломляет свет, искажает черты лица, но внутри определенно не Мария. Девушка очень на нее похожа, но это точно не Мария. Тогда кто она?
Опускаю голову обратно, вновь закрываю глаза и пытаюсь успокоиться. Всему происходящему должно быть логическое объяснение. Вот, опять. «Логика». Что такое логика? Разрывающаяся от боли голова вновь на раз выдает ответ:
«Логика — наука о формах и законах человеческой мысли, о законах доказательных рассуждений, изучающая методы доказательств и опровержений, а также методы установления истинности или ложности одних суждений на основе истинности или ложности других».
Вот сейчас реально страшно. Если про капсулу я мог слышать от егерей, то точные определения философских понятий я знать не мог априори.
«Философия — это… Априорность — это… Ааааа! Хватит!»